Руки капрала постоянно двигались вдоль рукояти топора, замирая в определенных положениях лишь на мгновение.
— Запомни, парень, одно важное условие: береги пальцы. Если противник попал в кисть — ты проиграл. А что нужно, чтобы враг не смог этого сделать?
Вместо ответа я пожал плечами.
— Атаковать. Мощно и быстро. Топор — оружие таранное. И от его ударов ни доспехи, ни щит, ни магический амулет надежную защиту не обеспечат. А теперь смотри, что этот красавец умеет.
Капрал показал боковой удар с разворотом, потом был ложный замах и колющий тычок наконечником возле основания рукояти, затем последовал выпад, подсекающий ноги; схватив оружие у топорища одной рукой, воин уже орудовал им как мечом, а в следующий миг древко быстро скользило по ладони, устремляя лезвие в воображаемого противника…
Движения опытного бойца походили на танец, где каждый шаг заканчивался смертоносным выпадом. А как при этом блестели глаза Прохана!
— Ну как, все понял? — с некоторым сожалением капрал вернул оружие. — Никогда бы не променял его на меч, но для топора нужны здоровыми обе руки.
На левом плече воина был заметен уродливый шрам.
— Мне так никогда не суметь.
— Ты больше тренируйся. Сначала выполняй движения медленно. Потом быстрее и быстрее. У тебя получится.
— Спасибо, капрал.
— Благодарить будешь, если выживешь после первого боя. Действуй, рядовой Сарин.
А что оставалось? Только так можно скорее осваивать самую главную на войне науку выживания. И я принялся повторять приемы опытного бойца, благо память запечатлела каждую деталь скоротечного урока.
За обедом Лехан вел себя несколько необычно. Он быстро покончил с едой и сразу ушел из столовой, даже парой слов с нами не перекинулся. А когда мы вернулись к казарме, всю роту отправили на индивидуальные занятия. Сотня новобранцев под присмотром капрала второго взвода вышла из лагеря отрабатывать приемы с личным оружием в полевых условиях. Ни Ловкача, ни командиров первого и третьего взводов я так и не увидел, зато смог взглянуть на наше воинство с высоты небольшого холма.
Экипированное разномастным оружием и доспехами, оно производило довольно странное впечатление. Казалось, будто воины со всего света собрались в одном месте, желая продемонстрировать окружающим свое искусство.
Бойцы второй шеренги работали с копьем, третьей и четвертой упражнялись в стрельбе из лука, остальные отрабатывали приемы с мечом. Топор оказался лишь у меня. Может, поэтому я испытывал некоторое чувство неловкости? Спрятался за холмом и вдали от чужих глаз принялся повторять уроки Прохана. Сначала в медленном темпе, затем быстрее и быстрее.
Что-то получалось сразу, какие-то выпады со второй-третьей попытки, а некоторые не выходили вообще. Вспомнились наставления отца.
«Наверное, и здесь сначала следует отточить то, что хорошо получается. Понятно, до совершенства мне еще работать и работать, но хоть что-то сумею освоить полностью».
Принялся отрабатывать приемы с особой тщательностью. Блок, боковой выпад, заставлявший воображаемого противника отойти назад, ложный замах и завершающий удар. Увлекся настолько, что не заметил, как на ладонях появились мозоли. Все-таки топор — не кузнечный молот. Даже на моих загрубевших руках оружие умудрилось найти «нежные» места.
«Ничего, скоро привыкну», — успокаивал себя.
Начала давить усталость. Кисти не желали слушаться, мышцы рук и ног требовали отдыха, но я упрямо продолжал упражняться. И тут в самый неподходящий момент при ложном замахе топор буквально вырвался из рук. Оружие описало круг за спиной и по моим прикидкам сейчас должно пропороть бедро незадачливому дровосеку... Тело, повинуясь животным инстинктам, дернулось в сторону. Вовремя. Топор вынырнул сбоку, устремившись острым клином в ноги воображаемого противника. Успел схватиться за рукоять и застыл на месте.
«Что это было? Чуть себя не угробил? Или светлые боги мне новый выпад подсказали? А ведь точно! От такого еще попробуй — увернись. Сам еле спасся. Надо будет с ним поработать. Но не сейчас. Пальцы совсем онемели».