Наши лучники открыли ответный огонь, когда пехота противника кинулась в атаку. Жаль, эффективность стрельбы оставляла желать лучшего. За два залпа урон луринийцев составил не более пяти человек. А вот их копья, брошенные с расстояния в десять шагов, заметно проредили наш центр.
И все же прорваться сходу врагу не удалось. Капралы оперативно провели замену выбывших бойцов, сохранив строй вплоть до контакта с атакующими. Поднырнув под передний край копий, те наткнулись на копья второго ряда бойцов. Да и наши лучники стали чаще попадать в замедлившихся бойцов. Снова зазвучал горн, и волна схлынула назад.
— А почему не стреляют? — неожиданно спросил Алерх.
— Стрелы экономят, — рядом появился Ловкач, — если они еще остались.
Во время угрозы прорыва он, как и весь остальной командный состав, устремился в самую опасную зону нашей обороны. Вернулся взводный с оружием бойца второго ряда.
— Наших много полегло? — спросил я.
— Хотелось бы поменьше, — не стал уточнять командир. — Даже мне довелось повоевать. Алерх, ступай в центр, сержант определит тебе новое место.
— Слушаюсь! — Картежник немедленно выполнил приказ, а за моей спиной встал Лехан.
— Сейчас опять пойдут?
— А ты сомневаешься? Ого, да у них и тяжелая пехота имеется!
Я взглянул на надвигающегося противника:
— Подумаешь, их всего десять!
— Если эти десять проломят строй, нам хана.
Закованные в броню воины клином приближались к линии обороны. Большие прямоугольные щиты создавали впечатление сплошной стены с зубцами из закрытых шлемов. Единственным уязвимым местом являлись прорези для глаз, но попробуй туда попади. Клин неумолимо надвигался на центр нашего отряда, за ним буквально по пятам следовала легкая пехота.
— Сарин, Лехан, — к правому флангу прибежал сержант Прохан, — вы оба в центр, как только железные ребятки пронзят оборону. Твоему топору предстоит настоящая работенка.
— Мы их что, специально пропустим? — спросил я уже у Ловкача.
— Похоже на то, — неуверенно ответил приятель. — Таких лучше с флангов бить.
Когда до противника оставалось чуть меньше десяти саженей, что-то сверкнуло. Мой щит вдруг с такой силой дернулся назад, что смял весь наш ряд. Я еще и затылком приложился при падении, да так, что в глазах вспыхнули тысячи звездочек. Хорошо хоть сознание не потерял.
«Камнями вздумали бросаться?!» — другого объяснения у меня не нашлось, тем более что прямо под рукой оказался один из многочисленных булыжников. Вряд ли бы мне удалось его вывернуть из земли в обычном своем состоянии, но тут накатила такая ярость…
— Получайте, гады!
Снаряд угодил точно в голову клина. Закованные бойцы как раз выполнили разворот и направлялись атаковать правый фланг нашей обороны. Камнем опрокинуло сразу троих. Вторым я уложил еще парочку, после чего из стана врага опять прозвучал сигнал и противник начал отход.
— Сарин, хватит! — остановил меня Ловкач. — Жилы порвешь.
А ведь действительно. Пелена ярости от его слов постепенно развеялась, мозги прояснились. Стало понятно, что булыжник, который никак не поддавался, был на самом деле торчавшим из земли куском скалы.
— В строй! — Команда Прохана заставила занять свое место и ухватить крепче копье.
Щит казался непривычно горячим, а меня начало трясти мелкой дрожью. Если сейчас начнется очередная атака…
Однако враг почему-то наступать больше не решился. Наоборот, противник развернулся и быстро двинулся к линии фронта. Вскоре даже топота копыт не стало слышно.
— Что-то здесь не так, — задумчиво произнес офицер, подойдя к взводу Лехана. — Сарин, это в тебя молнией угодило?
— Молнией? — прошептал я, но почти сразу опомнился. — Да, в щит что-то попало, господин лейтенант.
— Покажи.
Ничего необычного на нем Шурон не обнаружил.
— Тебе повезло, что здесь столько металла. И все равно странно — имея мага, они отступили.