Теперь из-за нее страдать приходится. Ладно бы еще к этой силушке стать прилагалась богатырская, а то с виду — самый обыкновенный паренек. Не худой, не толстый, не задохлик, конечно, но и не крепыш, к которому буйные типы и близко подходить не рискуют. И за что мне такое наказание? Вроде в храм каждый день хожу, молитвы по вечерам исправно дома читаю…
До причала было верст пять с гаком. Стемнело в один миг, и идти пришлось медленно, не хватало еще ноги переломать. Тяжелые думы не отпускали ни на минуту. Очень хотелось заскочить в деревню и объяснить матери, что ее сын не убийца, но боялся, что этим сделаю им с сестрой только хуже.
«Неужели из-за детской шалости мне теперь всю жизнь страдать? Найти бы эту гадалку! Ничего не пожалел, лишь бы старая ведьма сняла свое проклятие. Эх, как поговаривал отец: знать бы заранее, чем нам былое обернется…»
Вышедший на небо месяц слегка разогнал непроглядную тьму. Глаза привыкли к темноте, и я перестал спотыкаться на каждом шагу, даже удалось слегка успокоить нервы. Когда подошел к Ширице, убедил себя, что все не так страшно и дядька Артим обязательно поможет найти выход.
Глава 1 Свидание (Ч. 2)
Деревня на юго-востоке Журавии
— Мирколь, здравствуй. Какие лешие тебя на ночь глядя из дому вытащили? — пробасил седовласый мужчина, сидевший на крыльце своего дома.
Бывший стрелок королевской гвардии вышел перед сном полюбоваться звездным небом. Отличный охотник с чутким слухом, он мог уловить приближение человека за полсотни шагов, однако сейчас поздняя гостья появилась для него совершенно неожиданно. Ведунью Катош приметил только после того, как скрипнула калитка.
— Пришла, значит, на то нужда имеется! — грубо ответила она. — Твои дома?
— Спят уже. Умаялись за день.
— Ты, говорят, нынче ногу повредил? Почему ко мне не зашел? —повелительным тоном спросила сгорбленная старуха.
— Не смог. Ты ж на другом конце деревни живешь, а я до своего крыльца еле доковылял.
— Мог бы Аркаша прислать.
— Да вот не сподобился, — пожал плечами охотник.
После смерти сына и невестки он привык рассчитывать только на собственные силы. Пока не подросла внучка, даже стирал сам.
— Чего с ногой-то стряслось?
— С косолапым в лесу тропу не поделили.
— Катош, тебе годков сколько? Седьмой десяток, небось, пошел?
— И чего?
— Нашел, с кем тягаться на старости лет!
— Да я ж не собирался…
— Ладно. Не затем пришла, чтобы тебя уму-разуму учить. Лихо на деревню идет страшное.
— Мирколь, ты уверена?
— А то б я сюда поперлась.
— Старосте сказала?
— От него и иду. Только этот мужлан неотесанный и слушать меня не стал. Выгнал да еще бабой полоумной обозвал.
— Немудрено. После того, как ты дважды кряду людей взбаламутила, именно он в дураках остался.
— Ведуны тоже люди и ошибиться могут, как все. Хотя и не ошибка тогда была, просто в последний миг что-то отвело беду в сторону.
— Так, может, и на этот раз отведется? — усмехнулся Катош.
— Значит, и ты мне не веришь?
— Какой прок в моей вере? Чужой я здесь. Меня ваш люд тем более не послушает.
В деревне стрелок считался чужаком, хотя перебрался сюда больше пяти лет назад. Жил он на отшибе — дом стоял практически на опушке леса, и общался только с ближайшими соседями
— Тогда сам уходи. Хоть внуков сохранишь.
И Аркашу, и Линель бабка частенько приносила гостинцы. Видимо, и нынче из-за них зашла в дом Катоша.
— Не видишь, какой из меня нынче ходок? Отлежусь пару дней…
— Беда придет завтра на рассвете. Кровавая, — прохрипела старуха и закашлялась.
— Откуда?
— Со степей. Потому уходить надо в лес. И немедля.
— Ты ничего не перепутала? — снова засомневался старик. С запада в деревушку приходили только приятные гости — торговые караваны да женихи из соседних деревень.
— Вижу, зря с тобой время трачу. Ладно, сама я помирать не собираюсь, а ты как знаешь.