— И ты все время был таким дюжим?
— Нет. В отрочестве вдруг ощутил, что могу поднять больше, чем другие, когда меня на лесоповале чуть деревом не привалило.
— Намного больше?
— Отец по мешку угля таскал, я — по два. А что?
— Просто так интересуюсь. Привычка у меня сызмальства дурацкая — пытаюсь всему объяснение сыскать. А с тобой ничего не сходится.
— Думаешь, Ярхур своим даром наградил? Вряд ли. На магические способности нас всех уже проверяли. Ничего у меня нет и не было никогда.
— Существуют и другие боги, Сарин. Мало ли, кто тебя приметил и чем наделил...
— Для того чтобы на войне сгубить? Спасибо ему за это преогромное! Хотя боги тут наверняка ни при чем. Все мои беды из-за старой гадалки.
— Да ну! И чего она напророчила?
— Ведьма сказала, что в могилу меня сведут красивые девки. И первое же свидание со смазливой дамочкой обернулось бегством в армию, где меня уже трижды пытались спровадить на тот свет.
— Это как?
Вкратце рассказал ему обо всех своих приключениях, начиная с драки на барже и заканчивая покушением тихушника.
— А в деревне ты в храм светлых богов регулярно ходил? — неожиданно спросил он.
— Конечно. Отец Лирток за нами строго следил. Если не придешь на молебен хоть один день, он сам к тебе домой заявится да такой разнос устроит...
— Но человек ведь и в отъезде мог быть, правильно?
— Из деревни только купцы надолго отлучались.
— А дровосеки?
— Так лес у нас рядом. Правда, в тот день, когда меня чуть не привалило деревом, вырубку делали на дальней просеке. Двое суток туда добирались, а обратно вообще неделю — пять стволов серого дуба волокли. Между прочим, специально для храма искали.
— Так тебя чуть не накрыло серым дубом? — Взгляд собеседника устремился куда-то вдаль.
— Почему это «не накрыло»? Он как раз на голову падал. Если бы во мне сила не проснулась…
Ермал выглядел таким отрешенным, что мне показалось, он ничего не слышит. Однако ветеран не упускал нить разговора:
— Ты успел отскочить?
— Не-а. Помню, замер как истукан, даже дыхнуть не мог. Как еще руки догадался вверх вытянуть? На них ствол и упал. Да так, что меня в землю по щиколотку вдавило.
— Чудеса, да и только! А почему ты под деревом оказался?
— Не помню. Дело спросонья было. Меня с рассветом будить не стали, сам проснулся. Вышел по малой нужде, вдруг смотрю, дерево на меня падает…
Собеседник на несколько минут замолчал. Потом, словно очнувшись, спросил:
— И часто тебя на вырубки брали?
— Один-единственный раз.
— Почему?
— Отец Фазил, предшественник Лиртока, упросил лесорубов взять меня в лес. Странный он какой-то был. Мы потом так и не узнали, зачем храму понадобился серый дуб.
— Не стал говорить?
— Да он помер до нашего возвращения и никому о своих намерениях не рассказал. Хорошо хоть купцы древесину пристроили…
— Серый дуб в храмах светлых богов никогда не используют, и Фазил не мог этого не знать. Отправлять мальчишку на вырубки? Странно... Кстати, от чего он умер?
— Задохнулся. Подавился косточкой, а рядом никого не оказалось.
— Хм, вокруг тебя сплошные загадки, парень. Кстати, ты как себя ощущал после молитв в храме?
— Да обычно, как после тяжелой работы. Ведь это наш долг — воздать хвалу богам.
— Конечно-конечно, — снова ушел в себя Ермал. — Кстати, о гадалке. Если она не врала, то в предсказании ее саму винить не стоит.
— Почему это?
— Предсказательница просто увидела будущее и рассказала о нем. Тебе бы в то время догадаться и спросить, как его избежать.
— Откуда ж мне было знать?! Да и чего спрашивать? Дело ясное — не стоит к красивым девкам клеиться.
— Очевидный выход не всегда верный, Сарин. Особенно в отношении грядущего.