– Не смей называть меня Беней! – прошипел он, подцепив меня своим тонким длинным пальцем за воротник и приблизив своё лицо к моему. – Откуда я это могу знать, если уже с утра тут творится вот такое вот! – он обвёл рукой вокруг себя и незаметно ото всех сплюнул на пол.
– Ладно, пойдём, а то активация скоро, а мы тут стоим без дела, – сказал он, успокоившись немного, и, схватив меня за руку, потянул вглубь коридоров, ориентируясь в царящей здесь полутьме по ему одному, наверное, видимым меткам.
– Что с Ковалёвым? – спросил я, вырывая свою руку и приноравливая свой шаг к его размашистой ходьбе.
– А ничего хорошего, – удручённо признался Грин. – До этого маяки врали и координаты были не верны – мы не могли никак засечь его. Сейчас координаты идут сплошным потоком, но забрать, судя по тому, что мне передали, мы его живого уже не сможем.
– А что с маяками и координатами происходило? – поинтересовался я.
– Мы когда маяк устанавливали, делали игольчатый прокол, опираясь на координатный сведённый треугольник, выверенный в точности по всем вершинам, а потом… – печально вздохнул Грин, сворачивая направо, затем налево и ускоряя шаг. – А потом, когда из-за сбоя в координатной сетке и маске точки перемешались, и мы попытались исправить дело, выяснилось, что там пласт практически непробиваемый. Из-за сбоя маски координаты перепутались, правило треугольника не сработало, точка прокола имела всё больший радиус, а из-за этого игольчатого прокола не получалось, а долбить большим диаметром… Ну ты должен был видеть, как волокли выпрямитель потока.
– И что совсем непробиваемый? – я не поверил своим ушам – это было практически невозможно.
– Никак, – помотал головой Грин и остановился у полупрозрачных дверей, ведущих в зал переходов. – Генератор один грелся так, что от его свечения город можно было по ночам освещать, а подключаешь другие – от повышения мощности матрица едва не полетела ко всем чертям. Аластор всё бился над корректировкой маски, не знаю, получилось у него или нет, да только всё одно уже поздно. Новости от Дегтярева нас просто ошарашили.
Мы открыли двери и вошли в зал, я сразу отметил, что недавний ремонт явно пошёл ему на пользу: в кои-то веки стало не просто удобно и рационально, но ещё и красиво и эстетично. Арки из уникального сплава металлов с добавлением марсианского подземного лимонно-жёлтого песка и кристаллизовавшейся смеси атмосферных кислот с Венеры, вмонтированные в пол и увешанные кучей проводов; стоящие одна рядом с другой двухметровые высокоточные зеркальные панели из «умного» зеркала, «Спасители» – как мы, курьеры, их называли – размещённые по бокам от арок, они позволяли спасти курьера, если нестабильный Поток грозил ему смертью; гудение кондиционеров, преобразователей напряжения и прочая, и прочая… Я засмотрелся, восхищённо вздохнул, хоть я и видел это уже не первый раз, но всё равно. Люблю нагромождения высокотехнологичных конструкций, одни нюансы работы которых заставляют меня трепетать от восторга.
– А что с Дегтяревым? – спросил я рассеянно, оглядывая зал и всё более понимая и уверяясь в том, что мне следовало идти работать именно сюда – общаться со всеми этими сверхсложными приборами на «ты», докапываться даже до незначительных мелочей их работы, конструировать их, ремонтировать, налаживать… Моё любопытство и неудержимая страсть к познанию чего-то нового нашли бы здесь пиршественный стол, уходящий в бесконечность и этой своей бесконечностью могущий накормить меня до отвала.
Я скосил взгляд на Грина, не расслышав мой вопрос он как раз отошёл к пультам управления Вратами, как их поэтично называли все сотрудники – тоже мне поэты, брюзгливо подумал я – бегал пальцами по сенсорным панелям, касаясь нужных символов, затем надел на голову специальный пси-шлем и закрыл глаза, сосредоточиваясь.
«Всем сотрудникам ОСТ приготовиться к активации темпорального перехода, – загремело во весь голос в зале и в коридоре за нами, и по всему отделу. – Подача энергии на третий генератор, активировать щиты контроля мощности, подключить малый азотный компрессор, прогреть магнитно-вихревые концентраторы. Всем, кто находится в генераторном отсеке, немедленно покинуть его и поставить молекулярные экраны. Энергоблок номер три, ответьте! – пси-шлем разносил его мысли по всему ОСТ, губы Грина не двигались, так как обычная разговорная речь искажается дефектами дикции, а вот мысли свободны от всего этого, они как полёт птицы вольны и стремительны, а потому пси-связь получила такое распространение в последнее время. – Третий энергоблок, подайте половинное напряжение на подготовительный приёмник и зациклите систему на автоматику, после перехода доложите о готовности смены цикла».