Я наклонился к ноге, проверяя, как лежат листики ИсОМ, боль уже давно исчезла, заглушённая дозой астромина, фортилан придал мне сил, кровь уже не сочилась, наноботы и ИсОМ спешно заделывали повреждения, образуя тромбы, корку, наживляя новую ткань…
За моей спиной кто-то мягко приземлился после прыжка, я услышал обманчиво медленную нарочито неторопливую поступь, кто-то шёл кругом огибая меня.
– Рану лечишь, убийца? – раздался знакомый голос.
Я оставил в покое голень, замедленно выпрямился и потихоньку обернулся, предварительно взглянув на тень говорившего – против солнца встал, гад! Я поднял глаза, щурясь против солнечного света, зрачки привычно сузились: контуры фигуры, лица – всё это было смутно знакомо, я будто видел этого парня несколько раз, видел где-то недалеко и не так давно…
– Игорь? – произнёс я удивленно. – Дегтярев Игорь?
– Он самый, убийца, – спокойно подчеркнул этот осенённый солнцем – вокруг его головы будто нимб полыхал, словно солнце подарило ненадолго ему свою корону.
– Что ты мелешь? – нахмурился я, вспоминая, что Грин предупреждал меня о странной нервозности этого парня и его упорстве в моих поисках. – Какой я тебе убийца?
– Подлый и мерзкий, – ответил он, выплёвывая эти весьма оскорбительные слова мне в лицо. И чего он на меня взъелся? Или я опять чью-то комнатную кошечку совершенно случайно придавил? – Не ожидал от тебя такого, признаю, думал ты ему друг. А ты убийца, убийца, предатель, сволочь!!! – кричал он исступлённо, выплёскивая накопившуюся ярость.
Я окончательно перестал что-либо понимать.
– Чей я друг?! – возопил я, дурея от растущего в геометрической прогрессии количества загадок, покрытых мраком. – Чей я убийца?!
– Молчи, сволочь! – взорвался парень, выхватив пистолет и нацелив его мне в лоб. – Молчи! Молчи! Ты убийца! Убийца!! Предатель!!!
Его голос дрожал, по лицу катились слёзы рука, державшая пистолет, дрожала, и палец прыгал на спусковом крючке. Вот Игорь сглотнул, всхлипнул и неестественным металлическим голосом произнёс:
– И приговор тебе как убийце будет соответствующий…
Его палец придавил спусковой крючок, и я вдруг понял, что парень не шутит, что это не бездарная любительская игра одного актёра, а настоящий водевиль с пафосным переходом к драме.
«Тройное замедление!» – скомандовал я и, поджав по себя ноги, оттолкнулся, взмывая в длинном прыжке, надеясь обезоружить его и выяснить, наконец, в чём дело. Мой активатор пиликнул, я краем глаза заметил, как вспыхнул в ответ активатор Игоря, выстрел прогремел совсем рядом – сожри тебя цуцлик, неужели у тебя темпоральный дешифратор встроен?! – экраны, хвала звёздам, сработали, пуля отклонилась и ушла куда-то вдаль, я поддел отшатнувшегося парня под подбородок.
Он вскинул голову, потерявшись на мгновение от удара, я резко ударил его по руке, держащей пистолет, сдавил запястье особым захватом, вывернул, и пистолет улетел в сторону. Игорь отступил, его рука описала полукруг, другая с быстротой молнии устремилась к моей груди, пальцы сложились клювом. «Слабоват пацанёнок, мало его Ковалёв гонял…» – мелькнуло в мыслях дурацкое, мы обменялись парочкой ударов, я поймал его за локоть, вывернул его, вонзая палец в нервный узел, схватил Игоря за ворот рубашки, сдавил так, что он засипел, и рванул на себя, выгибаясь в наклоне. Голень пронзила резкая острая боль, я сам едва не упал, но удержался, ударил Игоря головой о крышу дома и уселся на него сверху, прижимая его руки и ноги.
– А теперь говори, чей я убийца и чей друг! – потребовал я грозно, увидев, что он очухался от удара и теперь кривится от боли. Поделом ему, наверняка он в меня и стрелял и со стены сбросил. Гнида… – Ну?! Говори!
– Сдохни, убийца! – выплюнул он мне в лицо, его глаза горели фанатичной ненавистью и яростью.