Приземлившись на ноги, я повернулся к турнику, провёл рукой по поручню и громко распорядился:
– Убрать.
Мгновенно турник – сложнейшее нагромождение поручней, брусьев, снарядов, колец, труб различной толщины, на котором мы два раза в неделю обязательно отплясывали, вертясь в немыслимых пируэтах, вольтах, меняя хваты руками, отрабатывая хваты ногами, ужами проскальзывали в любые щели и отверстия – как и следовало, просто растаял в воздухе.
Я восхищённо поцокал языком, фирменные чудеса Грэя и ребят из технического отдела всегда вызывали у меня дикое желание совершать им ежевечерние и ежеутренние намазы, затем посмотрел на экран компьютера. Тот вспыхнул пару раз и… промолчал. Я подождал пару секунд, затем ещё немного и ещё, после чего недовольно нахмурился и кашлянул. Экран вспыхнул, по нему побежала полоса цифр, быстро сменяющих друг друга, затем помигал немного и выдал результат. У меня глаза на лоб полезли…
На экране чёткими крупными цифрами было выведено: 93,5 %.
Из-за спины донёсся вздох удивления, да я и сам был шокирован – мой открытый рот и замершее тело были идеальной перспективой для картины «Не ждали…». Однако… Ну и результат!
Я громко прочистил горло и соизволил наконец обернуться, чтобы тут же мысленно поморщиться: ко мне явился сам Ущучин Бенедикт Харитонович, весьма оригинальный персонаж, которого мы за глаза иной раз называли Серая Мышь – увы, но это достаточно обидное прозвище подходило ему идеально. Этот серый, невзрачный на вид парень лет тридцати с хвостиком, видимо, всю свою жизнь проходивший в сером в ёлочку пиджачке и кругленьких очках на бледном прыщавом лбу, устроившись к нам на фирму в качестве рядового исполнителя, вызвал мгновенный и мощный приступ любви у Капитошкина, а у нас моментальный приступ жизнерадостного смеха. Каждый раз, когда эта серая мышь с жиденькими усиками на тоненькой верхней губе, с взглядом человека, ненавидящего всё на свете лишь потому, что оно не упорядочено и должным образом не засвидетельствовано и не заинвентаризовано в соответствующей документации, и с голосом, который то взлетал в необозримые высоты, то падал ниже самых глубоких впадин, приходила куда-либо с целью выяснения каких-либо обстоятельств, нас начинал душить нервный смех. Когда Ущучин проходил по коридору в своём неизменном сереньком пиджачке с вечными очками на потном носу с портфелем под мышкой, задрав подбородок от осознания своей важности, и здоровался со всеми в традициях «старой школы» – «Товарищ Минаев», «Товарищ Глушков» – даже наши местные церберы из внутренней охраны, прикормленные, а оттого вполне безобидные, закрывали утомленные от ночных бдений очи.
Внутренне сморщившись, я изобразил всем лицом и телом превеликую радость от лицезрения (ах!) такого человека. «Любимчик Капитошкина, – пронеслось в голове. – Поосторожней с этим кукарачас!».
– Что случилось? – я отряхнул ладони и подошёл поближе.
Ущучин задёргал своим потненьким носом, повёл туда, сюда, и я вдруг с удовольствием понял, что его смущает запах вспотевшего тела.
– Тут такое дело, товарищ Преображенский… – он помолчал и помялся некоторое время, собираясь с мыслями и, видимо, решая, стоит ли раскрывать передо мной карты или дело ещё терпит.
В отличие от Капитошкина Ущучин, хвала звёздам, соображал весьма быстро. Сейчас же его молчание меня немного насторожило – дескать, чего утаивать информацию о том что случилось, если уже припёрся. Да и зачем вообще нужно было тогда приходить, если не собираешься посвящать во все подробности, а без точного знания деталей я ни в одно дело не сунусь, уже погорел один раз, хватит.
– Такое дело… – пробормотал он.
– А может? – я попытался было перехватить инициативу, однако…
– Нет! – он резко вскинул руку в повелительном жесте.
Я нахмурился. Недавно переведённый по личной инициативе Капитошкина на должность своего заместителя Ущучин по мнению многих работников взял как-то уж слишком резвый старт в личном общении с ними.
– Прошу Вас, товарищ Преображенский, меня не перебивать. Дело заключается в том, что сейчас один из наших курьеров… – он замолчал, и я вдруг увидел, как его трясёт, и он лихорадочно собирается с мыслями. Я моментально посерьёзнел, отбой тревоги, залипание мозгов у него явно не произошло. Что случилось?! – Один из наших курьеров сейчас находится при смерти! В данный момент он на задании, его координаты у нас имеются… – Ущучин как-то беспомощно посмотрел на меня.