В “Эфемеридах” от 1686 года описан пример обширной и периодичной десквамации. Невелл наблюдал случай полного излечения на основе длительного использования термальных вод курорта Челтенгем. Летгем описывает пятидесятилетнего мужчину, которого двенадцатью годами ранее охватывали особые приступы лихорадки. Впоследствии они начали происходить до двух раз в год; приступы сопровождались все теми же симптомами и, казалось, что их появление совпадало с моментами блокировки потоотделения в период сильной простуды пациента. При прогрессировании заболевания, кроме повышенной температуры, у мужчины, на всех участках тела, и особенно в области суставов, начинался нестерпимый зуд. Подобное сопровождалось появлением на коже мелкой красной сыпи с легким припуханием. Вскоре кончики пальцев рук и участки у основания ногтей
твердели, становясь болезненными на прикосновение. Примерно через сутки эпидермис начинал отслаиваться от кожи, а через 10-12 дней процесс охватывал уже все тело: пациент, словно перчатку, стягивал эпидермис с запястий до кончиков пальцев; то же самое происходило и на ногах. Затем мужчина начинал терять ногти; при этом он чувствовал острую боль, которая облегчалась по мере отслаивания эпидермиса. Обычно старые ногти выталкивались новыми, и уже через шесть месяцев полностью их замещали. На ладонях и подошвах эпидермис походил на волдыри, однако, без содержания какой-либо жидкости. При его отслаивании полностью оголялась нижележащая дерма. В случаях, когда пациент, еще полностью не оправившись, простужался вновь, происходила новая десквамация. Однако тонкий как пленка слой эпидермиса способствовал быстрому клеточному обновлению.
Описание схожего случая представлено в "Философских трудах". Речь шла о тридцатипятилетнем мельнике, работавшем при высоких температурах и запыленном воздухе. В первый раз, простудившись, больного охватила сильная лихорадка. Подобное начало повторяться по 1-2 раза в год (осенью), сопровождаясь обветшанием и слущиванием эпидермиса. Расстройству предшествовала высокая температура с одновременно острыми болями в голове, спине, конечностях, а также рвота, тошнота, иссушение кожи, обложенность языка, нестерпимая жажда, запоры и окрашенное мочеиспускание. Обычно вся кожная поверхность приобретала желтый цвет. Затем она краснела, как если бы у пациента была крапивница. В течение нескольких дней мужчина ощущал общую тяжесть и зуд. Вскоре в его моче образовывался толстый осадок. На третьей неделе во многих местах прослеживалось вздутие эпидермиса. Через 8-10 дней он становился дряблым и легко сползал в виде крупных чешуек. Кистевой эпидермис, начиная с запястий и заканчивая кончиками пальцев, снимался как перчатки. Пациент практически никогда не потел, а искусственное стимулирование данного процесса лишь ухудшало его состояние. Общее самочувствие улучшалось после выпадения мочевого осадка, однако, небольшой дискомфорт, вызванный огрубением кожи, все же оставался.
Естественно, что подобные случаи пользовались повышенным вниманием со стороны публики и прессы. Представленный далее доклад, составителем которого являлся абсолютный невежда, повествует о человеке-змее из Вирджинии.
“Джим Твиман, цветной мальчик, живущий с приемными родителями в 16 километрах от Шипердстоуна (Вирджиния), является настоящим феноменом. Для большинства он более известен как “человек-змея”. Его умственное развитие не имеет никаких отклонений, однако, физические особенности не знают себе никаких аналогов. Вся кожа ребенка, не считая лица и кистей рук, покрыта мелкими чешуйками, характерными для змеиной кожи. Кожный покров мальчика обновляется каждый год. Данный процесс абсолютно безболезнен и не опасен для здоровья. Кожа с конечностей сходит целиком, с других же участков тела она отслаивается кусками. Кисти и ступни ребенка всегда очень холодные и влажные. Мальчик слывет большим гурманом: иногда он проводит за столом чуть ли не несколько часов подряд. После сытного обеда он погружается в длительный (бывает, что и двухдневный) сон. Его лицо удивительным образом напоминает змею, а язык производит характерные для этого пресмыкающегося движения”.
Описанный Риттером любопытный случай высыпания, получивший название эксфолиативного дерматита новорожденных, произошел в одном из Пражских приютов, где за десятилетний период было зарегистрировано около 300 подобных примеров. По утверждению Крокера, вспышка заболевания приходится на 2-3 неделю жизни, реже на 5-ю неделю. Недуг представляет собой общую диффузную десквамацию в виде чешуек или пластинок, они похожи на те, что обычно сопровождают красный лишай. Десквамация обычно сухая или сопровождаемая подкожными кровоподтеками. Иногда на коже проступают дряблого вида шарики наподобие листовидной пузырчатки. На губах, заднем проходе и т.д. образуются корки, чешуйки и трещины. Температура и другие общие симптомы отсутствуют. Примерно 50% больных умирают от крайнего истощения и переохлаждения. У выживших детей кожная поверхность становится очень бледной, десквамация же прекращается полностью. Специалисты по-разному объясняют причину недуга; одни полагают, что она септическая, другие считают, что речь идет ни о чем ином, как о листовидной пузырчатке. По мнению Капоши мы имеем дело с осложненной формой физиологической эксфолиации новорожденных. Эллиот из Нью-Йорка приводит два аналогичных случая. В Европе о болезни писали Бийар, Фон Баэр, Каспери и другие.