Кушать охота ужасно, хоть иголки хвойные жуй. Магазин закрыт, в столовке еды не хватает. Снится халва. Скоро как медведи, корешки да ягоды будем собирать.
После обеда опять на работе – крутить надоевшую проволоку. Все руки в ссадинах, а мы все вяжем и вяжем. Кто на нас будет наступать, в этом не кому не нужном лесу, непонятно.
После обеда факультативное занятие по уставу. Странное сочетание – факультатив и устав. Совершенствуем знания по уставу в свободное время. Прекрасное занятие.
Сегодня приехал командир взвода старший лейтенант Литвиненко. Высокий, тощий как доска, нос крючком, похож на хищника. Чувствую жизнь станет веселей.
7 июля вторник
До конца ПУЦа, еще ужасно долго.
На разводе замполит забрал меня с развода делать фотогазету. Спасибо папе и маме за фотоаппарат ФЭТ и купленный увеличитель.
Вместе с замполитом роты, старшим лейтенантом Бобер, искали подходящее помещение. Бобер был похож на пони, с кривыми ногами и был склонен к откровенной лени.
После часового брожения нашли место, на учебной пограничной заставе. Застава очень ничего – гарнитур рублей за 700 р., люстры, вазы, шторы. Почувствовал себя как дома. С печатанием мало, что получилось, условий нет и оборудования не все. Проявитель и фиксаж – старый.
Вышел на улицу. Лес не молчал и не звучал, точно его накрыли ватой. Странная погода на ярославском ПУЦе. Как другой мир.
Бобер постоянно курил и от него разило сивухой. С трудом за 9-ть часов сделал 7-мь фотографий. Что говорить замполиту батальона подполковнику Саркисьяну, не знаю. Слава армии, что он интеллигентный армян и знает моего отца.
Пользуясь свободой, зашел в местный магазин. Описать его трудно. В продуктовом отделе лежит только маргарин, противного цвета… И все. Почему-то в канцелярских товарах нашел шоколад по 1 р. 80 коп. Денег хватило на одну плитку. Там же обнаружил один вид рыбных консервов за 46 копеек. С таким "выбором" можно и с голода опухнуть.
К вечеру пошел дождь, перешедший в ливень. Затяжной. Раньше от жары плакали , теперь от влаги ноем. Тропики. Начались "влажные" деньки.
Тем не менее все спали, крепко и безмятежно, как элои в романе Герберта Уэллса "Машина времени".
8 июля среда
Один бег и вокруг – толстый – претолстый слой озона. Озон с грязью.
После завтрака, меня опять забрал Бобер по приказу подполковника Саркисьяна – собирать материалы для стенгазеты. Дождь – ураган, конец света, но газета должна быть, для поднятия, слабеющего боевого духа.
Пошел фотографировать стрельбу 37 и 38 группы. Выбрал 64 пленку, средней светочувствительности. Стараясь не попасть под пули выбирал ракурсы и места. Накрапывал дождь.
Вторую ошибку совершить не мог. Провал выпуска стенгазеты, могли приравнять к предательству в мирное время. Старался до пота. Бегал зайчиком, отсчелкав все 36 кадров.
После обеда работы – носить бревна. Голыми руками – это пытка. Пожалели и дали команду – подвести перчатки. Пока ждали, время работ вышло. Повезло как выиграли в Спортлото.
Однако ПУЦ-евская жизнь, расставила все по своим местам – физо и очередные 3 км. Костромцов хищно улыбался. Но начался ливень и бег отменили, так как на дорогах было месиво от БТРов и БМП. Второй раз за день – белая полоса. Первый раз радовались дождю. Костромцов грустил, мы улыбались.
9 июля четверг
С утра бег. Мышцы ног твердеют на глазах. Но утомления накапливается как вода в бочке. Курсант Кордюков, небольшого роста, склонный к полноте, во время бега, упал и начал задыхаться. Кордюков, был похож на карася с выпученными, мутными глазами. Все перепугались, не зная, что делать. Кордюков, быстро оклемался и побежал дальше. Молоток.
Завтрак вообще не съедобный – непонятно с чего сделанная, жидкая каша, чай, сахар, хлеб два кусочка и сливочное масло в виде цилиндра. Масла полагаться 20 грамм, но, повара нагло его тырят. Даже сержанты возмущались от наглости поваров, вызывая их "на переговоры".
Жизнь то черное, то белое. Утро у меня белое . С развода забирает Бобер на очередное печатания фотографий. Бобер дело партии любил, но кинематограф тоже чтил. Пришлось ждать его в полевой палатке, больше часа пока он досмотрел какой-то фильм.
Знакомая уютная пограничная застава. Никуда не тороплюсь, домашняя обстановка. Вспомнив о доме, придавил накатывающую слезу и взялся за фотодело. Дотянуть бы до конца ПУЦа, получить первое увольнение и объестся колбасы с мороженым.