— Понял. Фильм можно посмотреть и на видео. Тем более что… — И тут его взгляд упал на лежащую на кушетке солдатскую кепку. — Что это?
Ирина торопливо вышла из-за стола, перемещаясь так, чтобы оказаться между майором и ширмой.
— Э… Вот растяпа! Солдат забыл…
Колобков взял кепку в руки и прочитал:
— Медведев Эм. Вторая рота. — Он бросил кепку обратно. — Халатный солдат… Ну, если вдруг подруга не придёт — я в штабе.
— Я поняла, — сказала Ирина, стараясь побыстрее выпроводить незваного гостя.
Колобков с намёком проворковал:
— Не прощаюсь.
Он положил на стол букет и вышел. Не успела за ним закрыться дверь, как из-за ширмы вылетел Мишка, злой как караульная собака.
— Я не понял, что это было?!
В каждой женщине прячется кокетка. И дразнить ревнивого самца ей доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие. Ирина демонстративно понюхала букет и небрежно бросила:
— Ничего. Обычные офицерские знаки внимания.
— Да? И много у тебя таких знаков?! — вскинулся Мишка.
Она игриво улыбнулась:
— А это что, сцена ревности? Ты бы лучше за кепкой своей следил…
Но в армии проблема измены стоит куда острее, чем где бы то ни было. И дразнить военного человека в таких щекотливых вопросах не стоит и пытаться. Мишка окаменел лицом и жёстко спросил:
— А ты не уходи от ответа! Кино, цветы вот эти… Это что, ПРОСТО знаки внимания?
Ирина, к счастью, вовремя уловила его настроение. Моментально перестав изображать ветреную светскую львицу, она быстро подошла к столу.
— Цветы? Следи за рукой. — Она взяла букет, открыла форточку и выбросила цветы на улицу. Потом повернулась к Мишке: — Ясно?!
Они подались навстречу друг другу и снова слились в поцелуе…
Подготовка к празднику достигла апогея. Под чутким руководством младшего сержанта Фомина был создан красочный транспарант. На белом ватмане ротные умельцы синей тушью изобразили огромную надпись: «С Днём Рожденья!!». Для пущей торжественности произведение искусства было решено поместить где-нибудь повыше. Худсовет в лице Прохорова и Фомина гонял «духов» от стены к стене в поисках оптимального варианта.
Оглушительный крик дневального застал носителей высокого искусства посередине коридора. По казарме разнеслось:
— СМИР-НО-О!!
Все замерли. На пороге возник командир части. Полковник Бородин неторопливо прошёл в расположение роты и сказал:
— Вольно! А где командир роты? Где этот молодой отец?
Младший сержант Фомин попытался ответить:
— А он это…
Но в это мгновение Бородин заметил плакат в руках Гунько и Кабанова.
— О, красавцы! Смотрю, у вас сегодня не простой день? — понимающе произнёс он.
Рядовой Кабанов радостно улыбнулся:
— Так точно! Сегодня день рождения Рылеева!
Сержантский состав дружно заскрипел зубами, молча пережёвывая бессильную ярость. Фома прошептал себе под нос:
— Урод…
Бородин недоумённо шевельнул усами:
— Рылеев? А кто такой Рылеев?.
В принципе ещё одного слова из уст Кабанова хватило бы, чтобы похоронить роту под обломками бородинского гнева. И простодушный «дух» уже открыл рот, собираясь произнести это слово… И тут на Фому пало спасительное озарение.
— А… это декабрист такой… товарищ полковник! — торопливо брякнул он, опережая Кабанова. — Юнеско объявило сегодняшний день…
Бородин не стал выслушивать до конца поучительную речь Фомы.
— Декабрист, говоришь? — перебил он его. И, немного подумав, от души, по-простому, по-военному, пошутил: — Так сейчас же не декабрь!!
Полковник оглушительно расхохотался. Личный состав, соблюдая правила воинской вежливости, подхватил… Насмеявшись, Бородин скомандовал:
— Отставить. Ладно, придёт командир роты — я в штабе.
Он развернулся и ушёл…
Глава 13
Прапорщик Шматко шёл на свидание. Такого с ним не случалось последние три года. Настроение у него было приподнятое и где-то даже боевое. Он остановился перед стендом с газетами, рассмотрел своё отражение, поправил причёску и отдал себе честь. Репетируя дебют, Шматко проникновенно произнёс в пространство:
— Дорогая Мария, разрешите представиться… Прапорщик Шматко.
Я старый солдат, и я не знаю слов любви и… Чёрт! Как там в этом фильме?.
Внезапно ему на глаза попался лежащий на асфальте возле медицинского пункта красивый букет.
— О-о! Точно! Цветы ж надо купить! — воскликнул Олег Николаевич.
Он огляделся по сторонам и аккуратно поднял букетик. После отряхивания и обнюхивания своевременной находки Шматко вынес глубокомысленное заключение: