Колобок с наслаждением подержал паузу, потом спокойно пожал плечами:
— Никакого! Шутка это!.
Сухачёв не выдержал и ехидно кивнул:
— Понял! Разрешите смеяться?
— Что с ногой, остряк-самоучка? — вдруг сказал майор, как-то подозрительно прищурившись.
— А, в столовой. Бежал… поскользнулся… и ногой об котёл!.
— А я думал… в лесу! — как бы невзначай бросил Колобков, неожиданно подняв глаза и уставившись на наглого бойца.
Но рядовой Сухачёв не первый год служил в армии. Он спокойно выдержал взгляд майора и ответил с наивной улыбкой полного идиота:
— Никак нет, товарищ майор! В столовой! Чё мне там делать, в лесу?!
Колобков отвернулся и направился к выходу. На пороге он обернулся и с поддёвкой предупредил:
— Действительно! Что тебе там делать?! Смотри, в следующий раз аккуратнее! Котлы у нас казённые!
Глава 21
Отношения прапорщика Шматко и девушки Маши развивались стремительно. Третья встреча состоялась в кафе. Маша почему-то сидела с каменным лицом. Олег Николаевич изучал меню под пристальным взглядом официантки. Монументальная мадам с блокнотом и ручкой смотрела на него сверху вниз. В прямом и переносном смысле. Потому что Шматко привередничал — на её взгляд.
А на самом деле, прапорщик честно старался угодить вегетарианским прихотям своей дамы. Он в очередной раз ткнул пальцем в меню:
— Биточки соевые?
— Свиные, — терпеливо ответила официантка.
— А шницель?.
— Свинина, говядина…
— А что у вас есть соевое? — взмолился Шматко.
Официантка бесстрастно проронила:
— Соус…
— Давайте соус… два! — обрадовался Олег Николаевич.
— Очень остроумно… Но меня другие клиенты ждут!
— А мы что, не клиенты? Имеем мы право соус заказать?.
— Он у вас на столе. Рядом с солью и перцем, — отчеканила мадам.
Шматко смутился и робко спросил:
— Да? Тогда что у вас есть горячего… Чтобы не из мяса…
— Гарниры! Рис, картофель…
— Возмутительно! — пробормотал прапорщик. — К вам что, одни хищники ходят? А если люди без вредных привычек… Им что прикажете, ваше кафе стороной обходить?.
— Я не повар, я официант…
Шматко бросил взгляд на Машу. Та продолжала безразлично взирать на его битву с ненавязчивым сервисом.
— Ладно. Овощи есть?. Кабачки какие-нибудь, баклажаны? — пошёл он на компромисс.
— Всё, что есть, написано в меню…
— Тогда два салатика овощных… И мороженое… одно. Я сладкого не ем!
— Всё? — грозно вопросила мадам.
— Всё! — сказал прапорщик, как отрезал.
Мадам величественно уплыла в сторону кухни. Олег Николаевич заглянул Маше в лицо.
— Не зря же мы сюда пришли, правда?
— Не знаю, как вы, а я пришла поблагодарить вас за контрольную, — мрачно ответила она.
— Не за что, Машенька, не за что! Иначе и быть не могло. И не благодарите. Мне это совершенно ничего не стоило. Наоборот! Помочь такой девушке, как вы…
Маша достала из сумочки тетрадку и резко встала из-за стола, бросив её на стол.
— Спасибо за помощь! — Она всхлипнула и засеменила к выходу.
— Не понял… — изумлённо выдавил прапорщик.
Потом его взгляд переместился на раскрывшуюся тетрадку. На последней строчке красовалась надпись: «Неуд»! Внезапно над Шматко нависла официантка с подносом.
— Вот, как просили, два овощных салата и мороженое. А вот это… шницель из сои! Специально для вас! Приятного аппетита!
Прапорщик ошеломлённо посмотрел на шницель и с чувством глубокого неудовлетворения произнёс:
— Твою дивизию!!
Прапорщик не любил точные науки. Ещё меньше ему нравилась оценка за контрольную. Он сидел за столом, уставившись в злополучную тетрадь, и ждал. Наконец в дверь просунулась голова в кепке. Кузьма Соколов повёл глазами и спросил:
— Вызывали, товарищ прапорщик?
В ответ раздался оглушительный рык:
— Не по-о-нял!! Товарищ солдат, вас что, не учили правильно заходить в кабинет начальника?!
Кузьму будто пылесосом всосало в каптёрку. Он сделал два строевых шага, отдавая честь:
— Товарищ прапорщик, рядовой Соколов по вашему приказанию прибыл.
— Соколов? Какой Соколов? — недоумённо переспросил прапорщик.
— Кузьма…
— Кузьма Соколов?. Есть у меня один боец Кузьма Соколов. Но тот Соколов — хороший солдат, отличник боевой подготовки, грамотный парень… А ну, покажи военный билет! — Шматко выхватил протянутый военный билет и театрально удивился: — Соколов Кузьма… Странно!