— Пошли «духов» потрясём…
Для того чтобы не драли его, офицер Вооружённых сил должен нещадно драть подчинённых Вот такой вот закон службы. В канун проверки вышестоящими инстанциями этот процесс неуклонно стремится к оргазму. Полковник Бородин, капитан Зубов и прапорщик Шматко торчали на плацу. Вторая рота маршировала. Никто из присутствующих удовольствия не испытывал. Особенно рота.
— По команде «Прямо!» делаем три строевых шага! — в очередной раз натужно закричал Шматко. — Шагом марш!. Прямо! Равнение нале-во!
Строй затопал мимо командира части. Внезапно в первой шеренге произошло замешательство. Кто-то сбился с шага и споткнулся. Идущие сзади повалились на него, строй разрушился. Шматко тоскливо взвыл:
— Рота, стой! Становись!
Бородин налился гневом и процедил сквозь зубы:
— Капитан! Что это за стадо?!
Ротный побелел и зашипел:
— Прапорщик, ты кого в первую шеренгу поставил?!
— Лучших, товарищ капитан! — обиженно доложил Шматко.
— Лучших? Твои лучшие спят на ходу! Кто там забыл, как ходить?!
— Медведев, товарищ капитан! Но у него раньше по строевой «отлично» было!
Зубов покосился на командира части и рявкнул:
— Так замени тех, у кого «было», на тех, у кого «есть»!
— Есть, товарищ капитан! — кивнул прапорщик…
Следом за строевой подготовкой рядовой Медведев умудрился завалить полосу препятствий, кросс и норматив «сборка-разборка автомата». На отработке химзащиты терпение сержанта Рылеева лопнуло. Он встал с секундомером перед копошащимся солдатом. Вся рота уже давно стояла в строю, а он ещё неуклюже возился с застёжками.
— Быстрее!. Быстрее!. Чего копаемся?! Шесть минут! Тормоз! Всю роту подводишь! — зычно гаркал сержант.
Наконец солдат закончил. Рылеев подошёл к «тормозу».
— Ну и кто это у нас «отличился»?
Из-под противогаза послышалось неразборчивое мычание.
— Что ты там мычишь? Отбой газам! — скомандовал сержант.
Солдат стащил противогаз. Рылеев удивлённо протянул:
— Опять Медведев?! Ты что, нарочно?! Косишь?!
— Никак нет! — равнодушно промямлил тот.
Рылеев сунул секундомер и взорвался:
— А какого хрена?! Что ты как не живой?! Ты же раньше укладывался?!
— Не могу знать, товарищ сержант…
— Значит, будем отрабатывать снова! Противогазы снять, химзащиту снять и сложить!
Пока рота снимала противогазы и складывала ОЗК, Рылеев и Фомин отошли в сторону. Сержант задумчиво почесал затылок:
— Блин, Медведев нам всю проверку завалит! Дятел!
— Да ладно… у него ж ситуация трудная в жизни, — ответил Фома.
— Да? Так если моя баба не в духе, вся часть должна страдать?! — внезапно обозлился сержант.
Фома хмыкнул:
— Не в духе? Да она вообще его бросила!
Злость Рылеева сразу куда-то испарилась. Он сочувственно пробормотал:
— Серьёзно? Я не знал…
В спортгородке сержанты развесили вторую роту по турникам. В целом личный состав с упражнением справлялся. На грядущую проверку можно было бы смотреть с оптимизмом. Вот только рядовой Соколов почему-то вяло болтался на перекладине, не вписываясь в стройную картину всеобщего энтузиазма. Рылеев рявкнул:
— Соколов, что с тобой? Ты что, от Медведева заразился?
К Мишке подошёл Кабанов.
— Ты это… Медведь… Ты бы старался, а? А то из-за тебя вся рота проверку завалит.
— Когда будет проверка, меня здесь уже не будет, — кисло усмехнулся тот.
Кабанов вспомнил эпопею с рядовым Гунько и испуганно прошептал:
— Ты что, с ума сошёл?
— Ага. Что тебе с гражданки прислать?
— Медведь, не дури! У каждого в жизни бывают сложные ситуации.
Вот я как-то…
— Да ладно, Кабан, не боись. Не побегу я.
Они немного помолчали. Потом Кабанов нерешительно произнёс:
— Ну вот и хорошо. Ты это… если какая помощь нужна, только скажи.
— Скажу-скажу… Ты вон иди подъём с переворотом отрабатывай, а то вся рота из-за тебя пострадает, — подтолкнул его Мишка.
Он усмехнулся, чувствуя, как только что принятое решение словно сбросило с плеч тяжкий груз. Ведь всего один звонок отцу отделит его от армии… и от Ирки.
— Медведев! — крикнул сержант Рылеев, жестом приглашая его к турнику.
Мишка легко запрыгнул на перекладину и без помарок начал крутить подъёмы с переворотом.
Глава 25
Полковник Бородин подъехал к воротам КПП. Обычно они распахивались перед подъезжающей машиной командира секунда в секунду. Но на этот раз произошла заминка. Дежурный не заметил приезда. Он стеной стоял в дверях и из последних сил сдерживал натиск женщины с красным заплаканным лицом. Она ломилась через турникет, самозабвенно рыдая в голос: