— Коллекционный, говоришь?
— Лимончик? — Колобок не удержался и снова «включил дурака».
— Коньяк! — «повёлся» проверяющий, давая ему возможность уговорить себя.
Бутылка мгновенно вернулась в центр столика.
— Самый что ни на есть! — ответил ушлый зам по воспитательной работе. — Я подумал — рабочий день кончился. Военные тоже люди…
Хоть и военные… Так я наливаю?
Проверяющий талантливо изобразил сомнение и нехотя согласился:
— Ладно… Давайте. Только по маленькой.
— А как же? Конечно, по маленькой. Не по большому же… — «гениально» скаламбурил майор Колобков и задорно захихикал…
Глава 29
Свидание прапорщика Шматко проходило на высоком уровне. Он прогулочным шагом вёл домой Машу и увлечённо вдувал ей в уши леденящую кровь историю: — …В общим, вы представляете, три часа ночи… В ушах ещё звенят выстрелы… А я сажусь решать эту контрольную… Понимаете?
Маша восхищённо шепнула:
— Понимаю… Простите меня!
— Да нет… Это вы меня простите, — великодушно ответил героический прапорщик.
— Ничего! У нас тогда полгруппы залетело…
— В каком смысле? — на мгновение сбился Шматко, но тут же догадался: — А! Вы в этом смысле!
Они поравнялись с киоском. Олег Николаевич извиняющимся тоном попросил:
— Ой, Маш, вы меня извините… Мне сигареты надо купить! М-м…
Не для себя… солдаты попросили… Знали, что в город иду… денег дали!
— Хорошо. Вы покупайте. А я у подъезда подожду. — Она направилась к дому.
Шматко склонился к окошку.
— «Бонд»! Три пачки! — Он выпрямился и посмотрел на Машу.
Девушка помахала ему рукой. Прапорщик, оглядевшись по сторонам, тихо добавил:
— И… презервативов дайте пачку!
Не успел он получить сдачу, как из подъезда вывалил пьяный мужик. Его ощутимо мотало. Но это не помешало ему обнаружить в поле зрения девушку Машу.
— А кто это у нас тут скучае-ет?! — радостно завопил он…
— Я не скучаю, — сказала она.
Но мужик ничего слушать не пожелал.
— Пошли к нам на пятый! Хорошая компания! Парней много, девчонок мало! Пошли!
— В другой раз, — интеллигентно отказалась Маша.
— Да чё, ты боишься? Пошли!
Мужик попытался взять её за руку. Девушка легко увернулась…
И тут к подъезду подоспел прапорщик Шматко. Он не стал вступать в конфликт с незнакомым человеком. Просто с размаху ахнул ему в челюсть. Поддатого мужика смело куда-то под скамейку. Ощущая себя героем, Олег Николаевич галантно предложил оцепеневшей девушке руку:
— У вас, оказывается, неспокойный район! Пойдёмте!.
Однако никуда уйти он не успел. Степень опьянения рухнувшего мужика напрочь исключала болевые ощущения. Пока Шматко упражнялся в хороших манерах, его жертва выбралась из-под скамейки.
Ответная колотушка пришлась прапорщику в район глаза. Олег Николаевич, не устояв, свалился на землю.
Мужик сплюнул и деловито сказал Маше:
— Ко-зёл! Ты его знаешь?!
Проигрывать прапорщик Шматко не любил. Он вскочил и выхватил из кобуры пистолет.
— Эй ты, урод! А ну отвали от неё! Стреляю без предупреждения! — грозно предупредил он.
Несмотря на полукоматозное состояние, угроза дошла до мужика сразу.
— Ты чё, с ума сошёл?! — завопил он.
— А ну вали отсюда! Бегом, я сказал! — заорал в ответ прапорщик, передёргивая затвор.
Мужик поспешно юркнул в подъезд. Оттуда, перекрывая топот, донеслось:
— Ты чё, больно-ой?!.
Шматко гордо выпятил грудь. Внезапно Маша истерично расхохоталась. Олег Николаевич немного озадаченно спросил, отряхивая штаны:
— А чего? Чего тут смешного?!
— Это Николай Васильевич… сосед наш, с пятого этажа! — сквозь смех пояснила девушка. — У него день рождения сегодня!
— Да? Будет знать… пудель! — сгоряча ляпнул прапорщик и виновато поинтересовался: — А что, хороший человек?
Маша пожала плечами. Прапорщик спрятал пистолет, ловко оправдавшись:
— Ну, в принципе, у меня здесь холостые…
Они поднялись по полутёмной лестнице и остановились у дверей квартиры. Под глазом Шматко стремительно наливался фингал.
— Ой! Наверное, синяк будет! — расстроено шепнула Маша, несмело дотрагиваясь до его щеки. — Болит?
Прапорщик мужественно усмехнулся:
— Пустяки! Я ему тоже здорово заехал!
— Николай Васильевич греблей когда-то давно занимался!
Шматко воинственно потёр отбитый кулак.
— Вот и отгрёб!
Где-то наверху открылась дверь. Подъезд наполнился пьяными голосами:
— Думаешь, он ещё там?