— Колька сказал, у него пистолет!
— Надо всем вместе идти!
Маша опасливо поёжилась:
— Это вас ищут!
Она торопливо повернула ключ и втащила кавалера в квартиру.
Через секунду на лестничном пролёте появилась топа пьяных мужиков, вооружённых кухонными приборами. Гребец Николай Васильевич приложил палец к губам, требуя тишины:
— Тс-с-с!
Маша и прапорщик застыли под дверью, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Олег Николаевич пробормотал:
— Сейчас выйду и разберусь с этими! Ё-моё!
— Тихо! — шепнула девушка. — У нас очень хорошая слышимость!
— Так что мне теперь, ходить-бояться?!
— Завтра они уже ничего не вспомнят! Это точно! — Она прильнула к нему. — И никуда ходить не надо…
Но Олег Николаевич вытащил пистолет и потянулся к дверной ручке.
— Не-ет! Прапорщик Шматко не соби…
Чего не собирался делать прапорщик Шматко, так и осталось неизвестным. Маша впилась в его губы страстным поцелуем, лишив дара речи. Одновременно она отвела в сторону его руку с пистолетом.
Совершенно обалдевший от такого поворота судьбы Шматко сначала ответил на поцелуй. Потом у Маши упала с плеча сумка и как-то сами собой слетели с ног туфли. А потом прапорщик в пылу страсти случайно нажал на курок! Выстрел в замкнутом пространстве коридора грохнул подобно взрыву.
Народные мстители, толкущиеся на лестничной площадке, вздрогнули, моментально трезвея. Николай Васильевич быстро выпалил:
— Мужики, возвращаемся! Ещё постреляет нас всех на фиг!
Топот пронёсся по подъезду и смолк в районе пятого этажа…
Глава 30
Ужин майора Колобкова и неприступного проверяющего плавно перешёл к третьей бутылке. Колобок поднял рюмку и торжественно провозгласил:
— Товарищ майор!
Семён Иванович Васильев протестующе поднял руку и поправил:
— Можно просто «майор». Мы ж с тобой тёзки… по званию.
Колобков согласился:
— Хорошо… Майор!
— Майор!
Они чокнулись, выпили и закусили лимоном. В кабинет заглянул полковник Бородин. Проверяющий радушно завопил:
— Полковник, заходи! Чего хочу сказать! Хороший у тебя зам… вос… Зам… вос… бляха!. Замполит, короче, у тебя хороший!
Бородин уклончиво пробормотал:
— Кадры решают всё!
— Золотые слова! — обрадовался Васильев. — Вот если бы вся наша армия состояла из таких… Хотя… На хрена нам столько замполитов?!
Он оглушительно заржал на весь штаб. Бородин недовольно поморщился.
— Семён Иванович, я зашёл узнать, есть ли у вас ко мне вопросы? — казённым голосом спросил он.
Проверяющий икнул.
— Какие вопросы… полковник? Хотя один вопросик имеется… По коньячку?
— Извините, не могу… За рулём! — Бородин развёл руками и положил на стол лист бумаги. — Вот план мероприятий на завтра. Если вас устраивает…
— Да, конечно, устраивает! Нас сегодня всё устраивает! — блаженно усмехнулся Васильев.
— Тогда желаю приятно провести вечер… До завтра!
Командир части вышел. Проверяющий перестал улыбаться.
— Скользкий тип… твой полковник… — промычал он.
Майор Колобков кивнул.
— Н-да-а… Не простой. Воевал… Они все… кто воевал… с заскоками!
Васильев встрепенулся.
— А мы что, не воюем? — Он поднял рюмку. — А ну-ка, оружие к бою!
Банкет, посвящённый началу проверки, закончился поздней ночью. Колобок вывалился из собственного кабинета. Он доплёлся до стола рядового Звягина и с удивлением обнаружил, что писарь сидит на месте.
— Ты почему ещё здесь? — подозрительно спросил майор.
— Так вы же сами приказали… дежурить, — доложил Звягин.
— Да? Ну ладно, дежурь…
Звягин убрал со стола бумаги, косясь на покачивающегося Колобкова.
— А где… товарищ майор?
Колобок сфокусировал на нём плавающий взгляд.
— Какой майор? Майор — это я…
— Не… ну этот, из штаба?
— А-а… этот? Спит. Напился… В зюзю!
Ночную тишину штаба прорезал телефонный звонок. Колобков протянул руку и сгрёб трубку с аппарата:
— Майор Колобков слушает! — Вдруг выражение его лица резко изменилось. — Да, дорогая… Где-где? На дежурстве! Почему пьяный?
Никто не пьяный! Это по работе…
Он надолго замер в полусогнутом положении, очевидно, выслушивая мнение супруги по поводу особенностей его работы. На пятой минуте ночной лекции майор внезапно ощутил жгучую ненависть к тихому семейному счастью. Колобков прижал телефонную трубку к губам и заорал:
— ДА ПОШЛА ТЫ!! ДУРА!. Что слышала!! ДА!! И катись!. — Он швырнул трубку на аппарат и злобно прошипел: — Сука! Думаешь, других баб нету?!