— Будь Стефан похрабрее, вы бы легли. Все до единого. И этот вариант вполне реального развития событий бесит до невозможности!
— Реализовался куда более гуманный… — флегматично ответил я. — Так что о том можно забыть.
— Не «реализовался», а «реализовали»! Вы!!! — гневно уточнил Архимаг Огня, понял, что ярится не на того, и виновато вздохнул: — Я злюсь не на вас, а на себя. А вы, ваша команда и пластуны майора Зеленцова выложились до предела. Парфинцев я уже наградил. Большую часть вашей команды — тоже…
— Многих — не один раз… — зачем-то уточнил Яромир Ярославович.
Государь пропустил его слова мимо ушей и оторвался на славу. Начал с Екатерины, пожаловав ее потомственным дворянством, высшей целительской наградой Российской Империи — орденом Асклепия первой степени — орденом Мужества третьей и десятью миллионами золотых рублей. Не обделил и Валю — ей достались «Асклепий» первой степени, «Мужество» второй и те же десять миллионов. А потом «прилетело» мне. «Мужество» первой, «Пересвет» четвертой и целый полтинник. Все бы ничего, но, согласно статуту, орден Пересвета мог вручаться только высшим военачальникам Вооруженных Сил и только за умелую организацию операций, руководство группировками войск и т.д. Вот я и уперся — заявил, что ничего не планировал и никем не руководил, следовательно, не могу принять эту награду. Волконский с этим согласился… перед тем, как высказать свое мнение:
— Все верно: вы ничего не планировали и никем не руководили. Однако, работая всвободном режиме,систематически переламывали ход операции в пользу команды, то есть, делали именно то, за что награждают «Пересветом»! Кстати, я собирался наградить вас и за спасение правнучки Сумэраги. Но он, посмотрев фильм об этой операции, убедил предоставить эту честь ему…
Я мысленно застонал и… спровоцировал Мирославу Михайловну, как обычно, пасшуюся в наших эмоциях:
— Шаховы, слушать вас — одно удовольствие! Если среднестатистический награждаемый, получив какой-нибудь орден, начинает испытывать чувства, которые можно описать фразой «Ну все, теперь они у меня попляшут!», то вся ваша шайка-лейка, включая моего внука, мысленно хватается за голову: «О, черт! Ну, и как им теперь объяснить, что я этого не заслужил⁈» А еще мне до безумия нравится ваша реакция на награждение других: вместо того, чтобы задыхаться от зависти, вы искренне радуетесь. Впрочем, даже в этой бочке меда есть ложка дегтя. Вернее, две: Валентина Петровна и Екатерина Яновна предпочли бы провести это время, общаясь с вами. Или тренируясь. Или гоняя по автодрому. Ибо уже нашли свое место в жизни, по-настоящему счастливы и не хотят отвлекаться на «всякую ерунду»!
Я был уверен, что Церберши покраснеют. Или, хотя бы, опустят взгляд. Ан нет — Незаменимая пожала плечами и спокойно признала, что так оно и есть, а ее подружка ограничилась подтверждающим кивком!!!
— Лютобор Игоревич, вы свели с ума очередную талантливую подданную моего батюшки! — пошутил цесаревич. Пришлось отшучиваться:
— Да, так и есть. Поэтому готов компенсировать эту потерю чрезвычайно интересными целительскими навыками…
…Условие передать в свободное обращение заклинаниякроветворение истерилизация было принято на ура. Зато принимать их в дар Волконские не согласились и выкупили у девчонок весь «комплект». Потом поблагодарили их за патриотизм и… поинтересовались, не разобрались ли они «случайно» в принципе сопряжения целительского Даров с Дарами одаренных, начавших раскачивать сопротивления.
Я догадывался, что этот вопрос будет поднят в любом случае, так что хорошенечко подготовился к ответу. Но государь обратился к Вале, и она не разочаровала:
— Насколько мы поняли, для этого нужно всего ничего: десяток-полтора клинических смертей «пациента», искреннее желание целителя вытянуть его любой ценой, абсолютная уверенность в том, что так и будет, и серьезный опыт в «продавливании» первостихий. Но это неточно, ведь Аямэ и Инну, вкладывавших в исцеление Лютобора Игоревича всю душу без остатка, его энергетика не приняла.
— Ну да, мы тоже обратили на это внимание… — расстроенно вздохнула Императрица-Мать, а ее внук философски пожал плечами:
— Этот рецепт — для целителей,беззаветно преданных своим господам. А таких, к сожалению, один на миллион.
С этим утверждением было трудно не согласиться, и я утвердительно кивнул. Потом полюбовался младшей Цербершей, державшейся на удивление уверенно, воспользовался представившейся ситуацией и сообщил Ярославу Георгиевичу, что готов выполнить давнее обещание, то есть, «поделиться» своими сопротивлениями с его телохранителями.