Готовя это мероприятие, матушка с Раисой Александровной не захотели полагаться на авось, поэтому с помощью Аямэ раздобыли личную айдишку мастера и предупредили его о дате и ориентировочном времени нашего приезда. Результат их предусмотрительности я увидел своими глазами — как только наши внедорожники заехали на небольшую стоянку для автомобилей клиентов, аккуратные створки медленно поползли в стороны. А секунд через сорок к нам вышел хрестоматийный Слуга в традиционном кимоно, сложил ладони перед грудью, разок поклонился и… заметил Наоки.
Как ни странно, узнал с первого взгляда, хотя стоял достаточно далеко, и изобразил поклон сайкэйрэй, то есть, опустился на колени и почти коснулся лбом пола. А после того, как Онна-бугэйся разрешила встать, коснулся комма, еле слышно шепнул в гарнитуру скрытого ношения несколько фраз и доложил правнучке Императора о том, что его господин вот-вот выйдет нам навстречу. Господин действительно вышел.
И следующие несколько минут я чувствовал себя на костюмированном балу или в трехмерном фильме о прошлом страны Восходящего Солнца — все три «аборигена» отыгрывали какие-то роли, а мы, европейцы, не понимавшие и сотой доли происходящего, стояли с каменными лицами и смиренно ждали завершения «обмена любезностями».
Слава всем богам, включая местных, Наоки не стала затягивать процесс и в какой-то момент объяснила хозяину поместья, что мы прилетели в Осаку всего на несколько часов, чтобы порадовать поклонницу его таланта. Правда, при этом имела глупость заявить, что сопровождаетсвоего господина, из-за чего мастеру ощутимо поплохело. Тем не менее, основной посыл он все-таки уловил, поэтому с поклонами проводил нас в просмотровый зал для Особо Важных Клиентов и лично рассказал о процессе создания каждой из двадцати шести работ, обнаружившихся за стеклянными витринами.
Кстати, под стеклянными «колбами» были не только классические нэцкэ — там были целые композиции из нескольких резных человеческих фигурок, деревья, предметы обихода и т.д., созданных с таким мастерством, что у меня регулярно захватывало дух. А Валентина Алексеевна вообще забыла обо всем на свете, кроме этих мини-шедевров — зависала перед каждой отдельно взятой работой, разглядывала, плавясь от восторга, и, конечно же, ловила каждое слово резчика до конца «экскурсии». Затем сердечно поблагодарила за очень интересный рассказ, вернулась к самой первой витрине и прикипела взглядом к нэцкэ рогатого демона, в моем личном рейтинге занявшего почетное третье место.
Как следует налюбовавшись этой фигуркой, сфокусировала внимание на скалящемся звере.
Затем залипла на «чудо-юдо» с развевающейся бородой, мелким «спутником» и двумя мелкими драконами, которому я мысленно присудил второе место.
Какое-то время стояла перед композицией, которую я мысленно назвал тремя японскими грациями.
А потом уделила немного времени какому-то божку, богине и лысому деду с непонятной деревяшкой в правой руке, сокрушенно вздохнула, повернулась ко мне и жалобно захлопала ресницами:
— Лют, я в обмороке: тут почти каждая работа — шедевр!
Я пожал плечами и… ехидно ухмыльнулся:
— Тогда предлагаю не рвать себе душу и купить не один шедевр, а сразу семь…
…Валентина Алексеевна вышла из поместья мастера Шоичи счастливой до невозможности и была не в состоянии думать о чем-либо, кроме нэцкэ. Вот и прижимала к груди шкатулки с нашими подарками, сияла, как летнее солнце, и, вне всякого сомнения, предвкушала вдумчивое изучение каждого шедевра. Нам, в общем-то, тоже понравились и «экспонаты» в просмотровом зале, и авторская лекция о резьбе по кости, и посещение мастерской, и наблюдение за священнодействием с заготовкой, но все это, вместе взятое, заняло почти три часа, и мы успели здорово проголодаться. Поэтому, загрузившись в машины и организовав конференцсвязь, потребовали, чтобы Наоки немедленно везла нас в ближайший ресторан. Хотя понимали, что правнучка Императора Японии вряд ли когда-либо бывала в этом городе, а значит, просто-напросто полезет в Сеть. Однако Онна-Бугэйся шустренько разослала по всем водителям файлы с уже готовым маршрутом и толкнула лекцию о заведении, название которого с некоторой натяжкой можно было перевести на русский, как «Дары моря».