— Парни! Родные вы мои! Как же хорошо, что вы приехали! Я уж думал всё… конец мне…
Я крепко обнял его за плечо и строго посмотрел в глаза.
— Давай-ка рассказывай всё с самого начала. И без утайки!
Максим тяжело вздохнул и сел обратно на кровать. Вид у него был измученный и жалкий.
— Понимаете… Деньги я занял не на гулянки какие-нибудь. Светке моей помочь хотел… У неё мать сильно заболела и срочно операция была нужна. А у Светки стипендия тоже не особо большая и она сама вы вытягивала все — у нее же еще брат младший.
Он замолчал и виновато опустил голову. В комнате повисла тяжёлая тишина. Я взглянул на ребят — лица были напряжены, а глаза горели решимостью. Каждый из нас понимал — пути назад нет — теперь мы вместе ввязались в эту историю до конца.
— Понимаешь, — Максим нервно хрустел пальцами, — не мог я её бросить тогда. Люблю же… А денег таких у меня нет. Вот и пошёл к этому Тихому, о нём говорили, что даёт взаймы под проценты.
— И сколько же он дерёт? — спросил я, чувствуя, как внутри медленно поднимается злость.
— Сто процентов в месяц, — тихо ответил Максим и опустил глаза.
Мы с Борькой переглянулись. Ростовщичество, наглое и циничное, как удар в лицо среди белого дня.
— То есть занял пятьсот, а вернуть должен уже тысячу? — уточнил Борька, хмурясь.
— Да, — Максим кивнул и сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Срок был до нового года. А теперь денег нет совсем. Светка меня бросила — сказала, мол, больше не нужен ей такой… — и мы вообще с этого прифигели знатно. Он ей значит, наоборот, в долги вляпался из-за нее, а она… Не ожидал я в общем такого от Петровой.
Но теперь всё хоты бы встало на свои места и мы разобрались в сути. Максим угодил в капкан, из которого обычно не выбираются целыми.
— Ладно, — сказал я решительно. — Поехали к этому Тихому. Попробуем договориться по-хорошему.
Медлить мы не стали, ведь как говорится — перед смертью не надышишься. Тихого мы нашли в подвале старого дома в центре. Подпольный притон — карты, дым коромыслом, дешёвый самогон и подозрительные рожи. На входе стоял верзила-охранник, который сперва не хотел нас пускать. Но когда я назвал себя и сказал, что пришёл по поводу долга Максима, он нехотя пропустил нас внутрь.
Сам Тихий оказался невысоким мужчиной лет сорока с плотной фигурой и внимательными холодными глазами. Рядом с ним устроились знакомые персонажи — Андрюха и здоровяк-боксёр.
— Ну что, курсантик? — усмехнулся Тихий (видимо про меня ему уже рассказали еще с того раза), оглядывая меня с ленивым презрением. — За дружка решил заступиться? Любишь ты смотрю, заступаться за всех.
— Пришёл поговорить, — спокойно ответил я. — По-человечески.
— А о чём тут говорить? — встрял Андрюха, крутя в пальцах нож-бабочку. — Должен — плати. Не можешь платить — отработаешь.
— Или отвечай по полной программе! — добавил боксер и хрустнул костяшками пальцев.
Я же сделал шаг вперёд и посмотрел прямо в глаза Тихому.
— Послушай, Тихий. Я понимаю — бизнес есть бизнес. Но парень попал в беду. Может, найдем какое-то решение?
Тихий откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на меня.
— Какое ещё решение, курсантик? У меня тоже свои обязательства перед людьми. Если один кинет — другие подумают, что можно и им не платить.
— Максим вернёт деньги, — твёрдо сказал я. — Только дай ему время расплатиться частями.
— Время вышло, — холодно отрезал Тихий. — Но есть другой вариант. Ты парень крепкий, умный. Поработаешь на меня пару месяцев — долг твоего друга спишем полностью.
— Нет уж. Я уже говорил одному из твоих, что в военном училище учусь и скоро каникулы закончатся, — я покачал головой.
— Тогда пусть твой дружок пашет на нас до полной выплаты долга! — рявкнул Андрюха и снова щёлкнул ножом.
Стало ясно — миром здесь ничего не решить. Эти люди не собирались идти на уступки. Но у меня оставался последний козырь в рукаве.
— А если я найду способ вернуть тебе деньги прямо сейчас? — спросил я тихо и уверенно, глядя Тихому прямо в глаза.
— Это каким же образом? — Тихий с любопытством приподнял бровь.
— У меня есть кое-что, что может тебя сильно заинтересовать, — бросил я, изо всех сил стараясь не выдать дрожь в голосе. — Я знаю, кто стучит ментам про твои дела.
В комнате повисла вязкая, напряжённая тишина. Я видел, как застыли лица его шайки — словно волки, почуявшие запах крови. Значит, я попал точно в цель…