Временем ранее
Альпийский воздух резал легкие, будто осколки льда — остро, беспощадно, до самого дна души. Капитан Ханс Крюгер, старый волк баварской полиции, стоял на краю обрыва и смотрел вниз, туда, где дымился изуродованный грузовик. За сорок два года службы он привык не верить глазам, но то, что лежало перед ним, не укладывалось ни в одну из его старых схем.
— Капитан! — Лейтенант Штайнер карабкался по склону, хватая ртом воздух. Парень был молод, щеки его горели, а в глазах плясал страх — не тот, будничный, а первобытный.
— Нашли водителя, — выдохнул Штайнер.
Крюгер повернулся. Взгляд лейтенанта был полон ужаса — такого, что никакая смерть не объяснит.
— Он жив? — спросил Крюгер глухо.
— Да, сэр. Но… — Штайнер сглотнул. — Лучше вам увидеть самому.
Они спустились к спасателям. Водитель сидел на складном стуле, кутаясь в серое армейское одеяло. Крюгер опустился на корточки рядом.
— Имя?
— Отто… Отто Браун, — голос дрожал. — Я их вез из Мюнхена… Господи, что же это было…
— По порядку, — коротко бросил Крюгер, доставая блокнот.
Браун зажмурился, словно хотел стереть память.
— Погрузили ящик. Тяжелый, старый. Говорили между собой по-английски. Думали, я ничего не пойму… — он усмехнулся безрадостно. — Три года в американском лагере научили меня кое-чему.
— О чём речь?
— О деньгах. Больших деньгах. Их клиент ждал в Нойшванштайне… — Браун вздрогнул всем телом. — А потом они открыли этот проклятый ящик.
По спине Крюгера прошли ледяные мурашки. Замок безумного Людвига — место, где даже воздух пропитан тайнами.
— Что было дальше?
— Свет. Такой яркий, будто солнце разорвалось в кабине. Я чуть не свернул в кювет… А потом… — Браун схватился за голову. — Они закричали. Из глаз пошла кровь — только не кровь, а чёрная жижа. Как смола! Я выскочил из машины и побежал. Слышал, как грузовик покатился вниз… Потом взрыв.
— Ты видел, что было в ящике? — Крюгер говорил тихо, но его голос резал воздух.
— Мумия… И что-то блестящее. Корона или диадема… — Браун уставился на капитана глазами безумца. — Знаете, что страшнее всего? Я оглянулся. Грузовик уже горел, а из огня поднималось… что-то. Тёмная фигура.
Штайнер перевёл взгляд на Крюгера — верить этому бреду или списать на шок? Крюгер же наклонился ближе.
— Отто, ты пил? Наркотики?
— Я трезв как стекло! — Браун вскочил так резко, что одеяло слетело с плеч. — Думаете, я всё это придумал? Тогда где ящик? Где тела тех двоих⁈
В 1986-м даже воздух умел быть свидетелем чужих секретов. Внизу, среди обугленных обломков, спасатели нашли лишь два тела — высохшие, словно мумии, и клочья оплавленного металла. От груза не осталось даже тени.
— Капитан, — шагнул навстречу старший спасатель Мюнх. Его седая борода пахла гарью, а в глазах стояла усталость, которую не смоет ни один дождь. — Нам нужно поговорить.
Они отошли и Мюнх закурил, прикрыв ладонью огонёк от ветра.
— Ханс, я тридцать лет вытаскиваю людей из этих гор. Повидал всякое, но такого… — он шумно втянул дым, будто пытаясь затушить им воспоминания. — Металл расплавился так, будто здесь взорвалось солнце. А тела… Они не просто сгорели. Их будто выжгло изнутри, до самой костной пыли.
— К чему ты клонишь? — Крюгер смотрел прямо в глаза.
— Может, везли что-то химическое? Радиоактивное? — Мюнх тряхнул головой. — Только счётчик Гейгера молчит.
Крюгер нахмурился — в эти годы воздух был наэлектризован тайнами… Холодная война, секретные грузы, люди без прошлого.
— Свяжись с Мюнхеном, — бросил он через плечо Штайнеру. — Пусть пробьют груз и этих двоих — Вебера и Мюллера.
И пока лейтенант возился с рацией, Крюгер вернулся к водителю. Браун сидел на капоте скорой, сжимая в ладонях кружку кофе и глядя сквозь пар в пустоту.
— Отто. Они упоминали, откуда этот ящик?
Браун вздрогнул и поднял мутный взгляд.
— Ливан… Кажется, Ливан. И профессор какой-то… Стерлинг. Американец, — он поёжился. — Они смеялись над проклятиями. Говорили — «Суеверия для дураков! Мы торгуем историей». Только история иногда торгует нами…
— История дорого берёт за свои уроки, — буркнул Крюгер.
— Капитан! — Штайнер махал рацией, будто флагом на старте Формулы-1. — Мюнхен на связи!