— Офицер? — он показал на меня.
— Лейтенант Семенов, — ответил я.
— Хорошо. Ты будешь писать письмо своему командиру. Скажешь, что живы, но нужен обмен.
— На кого или на что менять собираетесь?
— Это не твое дело, — он усмехнулся. — Твое дело — остаться живым.
И следующие три дня были испытанием для нас. Кормили скудно, воды давали мало. Однако Кирилл держался молодцом, не жаловался. Мы мало разговаривали — охранники понимали русский. А на четвертый день я понял, что надо что-то делать. Обмен мог и не состояться, а сидеть здесь до конца не хотелось.
— Кирилл, — шепнул я ему на ухо, когда охранник отвернулся. — Помнишь, как ты раньше из сарая Петровича удирал?
— Помню, — он едва заметно кивнул. — Через заднюю стенку.
— Здесь тоже есть задняя стенка.
Я заметил, что в дальнем углу пещеры камни лежат не так плотно. Может, там когда-то был другой ход. Охранники сидели у входа, до угла им было не видно.
— Когда? — прошептал Кирилл.
— Ночью. Когда смена поменяется.
И в полночь, когда старый охранник ушел, а новый еще не пришел, мы начали действовать. Камни поддавались с трудом, но постепенно удалось расширить щель. Кирилл пролез первым, я за ним. Так мы вскоре оказались на склоне горы. Внизу виднелись огоньки — наша база была километрах в пяти.
— Быстро, — прошептал я. — Пока не хватились.
Спускались мы осторожно, стараясь не шуметь. Каждый камень под ногой казался выстрелом. Но повезло — до рассвета дошли до своих.
— Семенов! Козлов! — командир не поверил своим глазам. — Живые?
— Пока да, — ответил я. — Но не факт, что надолго.
Кирилл молчал, курил одну сигарету за другой. Я понимал его состояние — плен меняет человека. Что-то ломается внутри, и уже никогда не становится как прежде.
— Как там остальные? — спросил Кирилл.
И как оказалось, Карим в госпитале, Кузнецов с Овечкиным тоже, но Колян, благо ранен не серьезно. Остальные же… Нет их в общем, больше. И я с сочувствием похлопал Козлова по плечу.
А вечером мы сидели у костра и просто молчали. Кирилл курил, я смотрел на звезды.
— Сенька, — наконец заговорил Кирилл, чтобы отвлечься от угрюмых мыслей. — А ты не жалеешь, что в училище пошел?
— Жалею, — честно ответил я. — Но что теперь? Назад дороги нет.
— Да, — он затушил сигарету. — Назад дороги нет.
Мы еще долго сидели молча. Каждый думал о своем и разошлись спать чуть ли не перед рассветом. Утром же пришел приказ — наше подразделение переводят в другой район. Кирилла тоже переводили. Мы прощались, понимая, что больше, может и не увидимся.
— Береги себя, земляк, — он крепко пожал мне руку.
— И ты тоже, — ответил я. — Может, в Березовке еще встретимся.
— Может, — он усмехнулся. — Если доживем.
Он ушел, а я остался стоять и смотреть ему вслед. Странное чувство внутри было… Каждый день словно задаешься вопросом — зачем все это? Но ответа нет. Есть только долг, приказ и желание выжить. Но, долой никому не нужные размышления. Несмотря на все это дерьмо, я научился ценить самое главное, а именно — друзей рядом. Ведь Колян в скором времени пошел на поправку. И его даже снова вернули к нам из госпиталя.
И здесь ему отдыха точно уже не встретить… Колян подошел как-то ко мне и положил руку на плечо.
— Пора, Сенька. Машины ждут.
— Да, — я взял автомат. — Пора.
И мы двинули дальше навстречу, хрен знает, чему. Я просто делал свою работу и уже мало о чем думал. Работа была грязная, кровавая, но необходимая. По крайней мере, так нам говорили…
Глава 15
Лилия Борисовна присела на корточки возле парника, пальцы ее осторожно разминали комочки земли. Поседевшие волосы выбивались из-под платка, но она не замечала — вся ушла в работу. Рассада помидоров требовала внимания, а время не ждало.
— Черт возьми, опять заморозки обещают, — пробормотала она, поправляя укрывной материал.
За забором послышался скрип калитки. Женщина подняла голову — высокий мужчина в очках и потертой куртке осматривал соседний участок. Новенький, значит. Купил наконец-то кто-то эти заросли.
— Добрый день, — окликнул он через забор. — Вы не подскажете, где тут воду можно взять?
— Колонка в конце улицы, — ответила она, вытирая руки о фартук. — А вы, стало быть, новый хозяин?