Ну что, парни, еще одного вам доброго утречка, сказал Гуннар своим писклявым голоском.
И тебе того же, ответили парни.
Потом Гуннар посмотрел на свои часы, показал на горы ящиков и сказал:
— Ну что, парни, пора приниматься за работу.
Курт крутится как белка в колесе весь день, а корабли все подходят и подходят, и ящиков на причале все больше и больше. Ни Курт, ни Гуннар не могут вспомнить, когда у них был такой завал с работой. У них едва остается время перекусить в обед. Наступает вечер, а ящиков на причале по-прежнему полно. Тогда Гуннар спрашивает у Курта, не согласится ли он поработать после работы.
Ладно, говорит ужасно уставший Курт и остается после смены.
Гуннар, он отлично знает, что для таких просьб у него есть Курт. Потому что этот парень как никто любит ездить на траке и по этой причине почти всегда соглашается поработать сверх положенного. Может, конечно, Курт зря такой добрый. Но ведь и Гуннар добрый. Водители постепенно расходятся, и наконец остаются только Курт, который снует на траке взад-вперед по причалу, и Гуннар, который у себя в будке-конторе заполняет ведомости, выписывает квитанции и оформляет грузы.
Чуть погодя он выносит Курту кружку горячего кофе. При этом Гуннар смотрит на небо, морщит лоб и говорит, что, похоже, дождь собирается. Курт кивает. Ему тоже кажется, что дело идет к дождю.
Надо бы перевезти все ящики под крышу, пока не полило, говорит Гуннар.
Само собой, говорит Курт, одним глотком выпивает кофе и снова заводит трак.
Ящиков на пристани осталось уже не так и много. Правда, они большие и тяжелые.
Наконец все ящике свезены на склад. Курт вылезает из кабины, потягивается, сплевывает в воду и идет прогуляться вдоль пристани. Приятно размяться после целого дня за рулем. Курт обводит взглядом пристань. Она, можно сказать, пустая. И Курту приятно, что можно сказать, что она пустая.
Он идет дальше. Милое дело пройтись вот так.
Вдруг на дальнем краю пристани он замечает что-то огромное и черное. Обычно так далеко ничего не складывают. Но сейчас там явно что-то громоздится. Причем оно очень большое, очень черное и не ящик.
Оно рыба. На дальнем краю пристани валяется рыба слоновьего размера. Такого неописуемо гигантского, что Курт думает с надеждой: только бы она живой не оказалась! Кто мог забыть здесь рыбку такого размера? А поди ж ты, кто-то обронил и не хватился.
Рядом с рыбой сам Курт кажется козявкой. Ему и не снилось, что рыбы бывают такой величины. Хотя столько рыб, сколько Курт, мало кто видел. Но все, что он видел по телевизору и в жизни, против этой рыбины просто килька. Стоит Курт перед черной тушей, крутит усы, прикидывает, что же делать. Надо убрать ее под крышу, — думает Курт. — Это без вариантов!
Раз такое дело, Курт идет за своим траком, но по дороге заскакивает в будку к Гуннару уточнить, как быть с рыбой. Гуннар отрывается от пухлой папки бумаг и спрашивает, управился ли Курт с ящиками.
С ящиками-то да, отвечает Курт.
Вот и славно, говорит Гуннар своим писклявым голосом и поднимает оба больших пальца.
Но там кое-что еще, говорит Курт.
Да ну? удивляется Гуннар.
Ну да, говорит Курт. На пристани лежит то, чего там никогда не лежит.
Лежит? переспрашивает Гуннар. У меня на причале? Но это не ящик, надеюсь?
Курт мотает головой и говорит, что это не ящик.
Значит, что-то другое, догадывается Гуннар.
Курт кивает и говорит, что да, другое. Рыба. На причале валяется рыба.
Ну рыба, говорит Гуннар и зарывается в свои бумажки проверить, на самом ли деле на пристани может оказаться рыба. Но в его бумажках о ней ни слова.
Ты точно уверен? спрашивает Гуннар.
Уверен в чем? отвечает Курт.
В том, что рыба лежит, говорит Гуннар.
Еще как лежит. Я своими глазами видел. Сию секунду.
Гуннар снова задумывается и опять лезет в бумаги.
Если хочешь знать мое мнение, говорит он, лучше б на причале никакой рыбы не было.
Лучше не лучше, говорит Курт, но рыба есть.
Я слышал, тянет Гуннар. Можем, просто оставим ее лежать?
За мной не залежится, говорит Курт, можем оставить.
Но Гуннар снова задумывается, думает, думает и решает, что оставлять рыбу на пристани нельзя.
Нет, говорит он, мы не можем бросить ее. Вдруг кто-то забыл свою рыбу.
А что будем делать? спрашивает Курт.
Гуннар усматривает в рыбе на пристани серьезную задачу. Чтоб лучше думалось, он заваривает себе кофейку. И Курту заодно наливает. Потом обкладывается кипами бумаг. Бумаг миллион, но ни в одной из них ни слова не говорится о рыбе на причале.
Слушай, Курт, спрашивает Гуннар погодя. А эта твоя рыба, она вообще-то крупная? У меня там на причале большая рыба валяется?
Угу, отвечает Курт.
А поточнее? Вот какого она примерно размера? спрашивает Гуннар.
Примерно гигантского, говорит Курт.
Гуннар задумывается.
Вот чего мне на пристани задаром не надо, так это гигантской рыбы. Будем убирать.
Гуннар подливает им кофе. Снова смотрит на Курта.
А ты сам как, рыбу любишь? спрашивает он.
Ты спрашиваешь, люблю ли я рыбу? отвечает Курт.
Гуннар кивает.
Да, я рыбу люблю, очень. И дети мои рыбу обожают, и жена Анна-Лиза тоже. Мы все ры-боеды.
А та рыба, которая лежит у меня на причале, похожа на ту рыбу, которую вы любите? спрашивает Гуннар.
Наверняка, отвечает Курт.
Тогда забирай ее, говорит Гуннар. Бери рыбу и делай с ней что хочешь, а тут на причале она мне ни к чему. Забирай ее всю целиком, добавляет Гуннар. Отличный он все-таки мужик.
Курт садится в трак и подъезжает к рыбе, которая с недавних пор стала его собственной. Она жутко огромная. Черная как незнамо что.
И глаза у нее закрыты. Курт для начала окликает рыбу. Потом пинает ее в бок. Рыба — ноль внимания. Значит, точно неживая. Рыбы же на суше не живут. Они тут дохнут.
Курт подводит свой автопогрузчик к рыбе, подсовывает под нее вилы, поднимает. Он боится, что рыба опрокинет трак, но тот ловко справляется с грузом.
И вот Курт уже едет домой. Он в отличном настроении, улыбается до ушей. Не каждый день ему дарят целиком таких увесистых рыбех.
Вот только как же ею распорядиться? ломает голову Курт. И куда ее девать? Прямо непонятно. Ладно, надо еще подумать, и что-нибудь придумается.
По дороге Курт останавливается у телефонной будки, звонит домой и говорит, чтоб ставили варить картошку. Если вы решили полакомиться рыбкой, без картошки не обойтись, такая у Курта точка зрения.
Трубку берет Анна-Лиза. Услышав, что Курт везет рыбу, она приходит в восторг и говорит, что сию же секунду займется картошкой.
Тоже Курт как раз отирался на кухне с полным ртом газировки, когда увидел, что к дому подъезжает старший Курт с огромной черной рыбиной. От изумления младший Курт поперхнулся и выплюнул газировку, залив и кухонную стенку, и обеденный стол. На кухню тут же влетела Анна-Лиза, с ходу обозвала мелкого Курта