Внезапно, его внимание переключилось, и она почувствовала горячую и холодную страсть и силу в его глазах.
— Почему ты не хочешь идти? Из-за него? Мирнина?
— Нет! — Теперь она почувствовала ужас, что вышла из по контроля. Все пошло не так, как она думала. — Боже, Шейн, ты ревнуешь?
— А должен бы? Потому что ты снова убегаешь по среди ночи с ним, Клер.
— Я… Но это было…
Он отвернулся.
— Просто уйди, Клер. Я не могу говорить сейчас.
Она почувствовала, как слезы навернулись на ее глазах, слезы гнева и полнейшего, безумного разочарования. Не важно, что она скажет сейчас. Шейн только что вышвырнул ее, так же эффективно, как если бы он захлопнул дверь между ними.
Она видела, как он выключил телевизор, натянул одеяло и повернулся на бок.
От нее подальше.
— Шейн, — прошептала она.
Нет ответа.
Она не могла принять это — она не могла. Может быть, было бы лучше остаться там, сказать ему все, но она чувствовала себя в ловушке. Она чувствовала, как она не могла дышать, и она просто хотела… хотела…
Она хотела выйти.
Клер даже не принимала сознательного решения бежать, но она побежала… из двери, в свою комнату, захлопнув и заперев ее за своей спиной.
А потом она опустилась на корточки, прислонившись к двери, обхватила себя руками, и плакала, словно ее сердце было разбито.
Которое, фактически, и было разбито.
Глава 7
Утро было похоже на конец света. Клер не помнила, спала ли она, но полагала что, должно быть, немного. За ее окном светило солнце, и, когда она подняла раму, теплый ветер раздул белые занавески. Это будет приятный день.
Для конца света, в любом случае.
Она перевернулась в постели и увидела перед собой много пустого пространства — пространства, которое Шейн занимал иногда, даже если они просто лежали вместе, разговаривали или смотрели телевизор или… делали другие вещи. Но Шейна не было. Не сегодня. Эта часть кровати была гладкой.
Клер перекатилась назад, чтобы лечь с другой стороны, открывающей вид лишь на глухую стену и тумбочку. На тумбочке была фотография ее и Шейна, обнимающих друг друга, смеющихся.
Она зажмурила глаза. Они были мокрыми и красными, распухшими от слез, и она знала, что выглядела такой же несчастной, какой она себя ощущала.
Вставай, сказала она себе. Ты не можешь просто лежать здесь весь день, жалея себя.
Но если бы она встала, то она могла бы столкнуться с Шэйном в зале или внизу в кухне или … …
Вставай. Ты живешь здесь, также.
Она не хотела, но идея валятся в горе тоже не привлекала. Она устала плакать, и ее голова болит. Ей нужно что-нибудь выпить, поесть, и рассказать Еве обо всем этом..
Вылезая из-под одеяла, Клер поняла, что она все еще была одета в ту одежду, в которой она перестала следовать за Мирнином; она не побеспокоилась, с ее ужасным настроением, раздеться. Она взяла с собой в ванную новый комплект одежды (она отметила, что дверь Шейна была закрыта, когда она проходила мимо) и приняла душ, оделась и уложила свои волосы..
Когда она поняла, что фактически заняла больше времени, чем Ева как правило, главным образом чтобы избежать какой-либо возможности вступления в контакт с ним, она сделала глубой вздох, свалила старую одежду в корзину для белья и взялась за ручку двери ванной.
Ее сотовый телефон выключился, пугая ее так сильно, что она ударилась локтем об раковину, пока рукой лезла в карман. Ой. Это больно, слишком больно, чтобы заставить ее украсть лишнюю секунду на глубокие вдохи, смотря вниз на освещенный экран. Она не узнала номер, это был даже не код города. Наверное, ошиблись номером.
Она ответила, и голос на другом конце, показавшийся оживленным и деловым, сказал, — Могу я поговорить с Клер Дэнверс, пожалуйста?
— Я — Клер. — Она проглотила комок беспокойства. Это могло быть о ее папе? Нет, он шел на поправку — он сам так сказал. Все было в порядке.
Тогда почему какой-то незнакомец ей звонил? Сейчас?
— Меня зовут мистер Рэдэймон, и я заведующий программой по Атомной физике, Биофизики, Физике Плазмы и Конденсированных сред в Массачусетском Технологическом Институте. Вы получили наше письмо?
Клер была совершенно опустошена.
— Ваше… письмо?
— Вы подавали заявку на вступление в нашу программу в прошлом году, — сказал мистер Рэдэймон. Он говорил так… нормально. Так по-человечески. Почему-то она ожидала, что глава МТИ будет звучать более божественно, с раскатами грома на заднем плане. — Мы ответили примерно полгода назад, отправив письмо о принятии на ваш домашний адрес. Я просто хотел убедиться, что вы его получили.