***
– Ну вот. А завтра пойдём рыбачить, малой. Не тыквой же тебя кормить. Умеешь рыбачить? – Пётр опустил котелок в ведро с водой и скидал туда же другую посуду с давно присохшими остатками еды. Похоже, раньше он посуду мыть не собирался вовсе, – Тебе-то нужно жить… Это меня на этом свете только привычка держит. А тебе… Вот веришь, ближе всех к смерти был, а она прошла, не взглянув. Другие цели себе назначила…
Ночью Пётр проснулся от детского плача. Встал, добрёл до стола, зачерпнул кружкой воды, намеренно звякнув дужкой. Послушал тишину и зашаркал обратно.
Одеяло на кровати было тёплым, но колючим. Луна светила сквозь занавески. Глаза Христа поблёскивали в темноте.
– Что смотришь? – прошептал Пётр, не глядя на лик, – Не нужна мне вера. Мне надежду найти надо. И пацану подарить…
***
Всему есть своя мера. Ребёнок, хоть и обуза, но небольшая. Много ли надо в военное время? Покормить, да успокоить. Однако Пётр понимал: враг в любой момент может продвинуться вглубь территории, а значит, и мальчишку необходимо отправлять глубже в тыл, иначе погибнут оба. Но сниматься и отправляться назад он уже был не готов. Его моральная граница заканчивалась в этом селе. В соседских домах обнаружилось два взрослых велосипеда и один мотоцикл без топлива, но Петру на погоду начало выворачивать суставы, и он просто остался жить дальше.
Лёша оказался мальчиком умненьким, несуетным, любящим книги и шахматы. Правда, ни шахмат, ни детских книг они за неделю по хатам найти не сумели. Зато существенно пополнили запасы, вскрыв несколько погребов.
Однажды на рыбалке Пётр предложил мальчику игру, о которой сам узнал уже будучи студентом. Называлась она «Мухи», имела неограниченное количество уровней и, главное, оставляла свободу рукам. В этой игре все делалось в уме.
Изначально мысленно рисовалась решётка на девять клеток и каждый из игроков сажал в один из углов муху. Затем игроки по очереди озвучивали, в какую из соседних клеток переползло его насекомое. Задача была постоянно держать в голове обеих мух и не заползти в ту клетку, которая уже занята. В этом случае муха погибала.
Оказалось, что у Лёши потрясающая память и образное видение. Они играли целый день, время от времени делая ход. Вскоре в клетки сажали уже по три мухи каждый, а затем сетку превратили в куб девять на девять. И мальчик с лету усвоил понятия и правила трёхмерного пространства. В первую же игру Пётр понял, что возраст берет своё. Он стал мысленно терять не только Лешиных, но и собственных мух, хотя и раскрашивал их в разные цвета. Приходило осознание, что на следующем уровне он прекратит игру.
***
С живностью, собранной по селу, хозяйство получилось довольно беспокойным и требующим заботы. Одних подои, у других собери яйца, всех покорми. Будь Пётр сам, он позволил бы всему течь, как придётся, кого волнует судьба чужих кошек или уток? Да и будущее полумёртвого деда Мирона не сильно заботило Петра. Но сейчас ответственность за ребёнка повернула какой-то рычажок в голове.
Такого количества потенциальной еды хватило бы им очень надолго, Пётр в подобный объём отпущенного времени не верил, но теперь уже оставить несчастных не мог.
Псам дали клички Шульц и Гоша. Первый сразу же перебрался поближе к новым хозяевам, а второй проводил дни на пороге своего дома на околице, приходя только на кормёжку. Петр отрешенно подумал, что зимой обоих собак сожрут волки.
День, раньше представлявший собой густой однообразный кисель, теперь делился на короткие отрезки, в каждый из которых было засунуто по несколько задач.
Многие вещи Пётр делал впервые, наблюдая за собой, как происходит процесс самонаучения, как руки приспосабливаются под инструмент, а разум определяет оптимальные способы делания. Почерпнутое он тут же пересказывал любопытному малышу, немного завидуя этому недлинному периоду, когда все происходящее воспринимается как игра.
***
– Их ведь увезли на поезде обратно? – как-то неожиданно спросил Лёша перед сном.
– Конечно! – не задумываясь соврал Пётр, который ненавидел детский плач ещё со времён собственного отцовства. И принялся выспрашивать малыша, где именно тормознули поезд и во что были одеты его родители.
Железнодорожный мост они проехали, значит враг уже две недели назад был на этой стороне реки, но отчего-то дальше не двигался. До моста не больше восьми километров. Возможно, в один из дней, Петру достанет силы собраться и дойти до места расстрела, чтобы убедиться во всем наверняка. Но точно не завтра!