А вот что писал, например, один из иноземцев, испытавших на себе народный гнев россиян в 1812 году, врач 84-го пехотного полка 4-го пехотного корпуса французской армии Де ла Флиз: «Ошибки Наполеона в эту кампанию были различные и неисправимые. Он вступил войной в страну, не имея понятия ни о нравах, ни о характере русских».
Местные партизанские отряды, по замыслу русского полководца, составляли после армейских летучих отрядов второе блокирующее кольцо вокруг наполеоновской армии в захваченной ею Москве. Наиболее активно действовали народные мстители в подмосковных уездах Богородском, Волоколамском, Звенигородском, Рузском, Верейском, Серпуховском и Бронницком. В состав сил второго блокирующего кольца входили и губернские ополчения — Тверское, Калужское, Тульское, Рязанское, Владимирское, Ярославское.
Главным результатом «малой войны» стало то, что Великая армия Наполеона потеряла убитыми и пленными от действий партизанских отрядов более 30 тысяч человек. Для противоборства русского командующего с великим французским полководцем это значило очень многое: если учесть, что наполеоновская армия вошла в Москву, насчитывая в своих рядах 100 тысяч человек, а вышла, насчитывая чуть более 102 тысяч человек, то следует признать, что, несмотря на все многочисленные подкрепления, отправленные из Смоленска, они почти не увеличили Великую армию. «Малая война» фактически лишила неприятеля его резервных войск.
Англичанин Тэрконель, находившийся в России при кутузовском штабе, сообщал: «Пленных приводят в таком множестве, что получаемые неприятелем подкрепления едва ли могут заменить столь значущие ежедневные потери». Сам Михаил Илларионович не раз указывал, что не проходит и дня без того, чтобы «мы не взяли триста человек в плен».
Армейские и народные партизанские отряды как бы отгородили Главную русскую армию от французской, сидевшей в Москве. Наполеон начал довольно скоро ощущать свое затруднительное положение. Дальнейшее пребывание его армии в Москве только деморализовывало ее и разлагало. Российский император мира не просил. Наполеон сделал попытку обратиться к русскому главнокомандующему с предложением начать мирные переговоры.
Для этой цели выбор пал на генерал-адъютанта Лористона, хорошо знавшего Россию. Французский император в приказном тоне объяснил цель его непростой дипломатической миссии: «Мне нужен мир, лишь бы честь была спасена; немедленно отправляйтесь в русский лагерь».
Визиту наполеоновского посланца предшествовало письмо начальника главного штаба французской армии маршала Бертье. Для встречи дивизионного генерала маркиза Лористона Михаил Илларионович оделся в полный мундир и шляпу. В русском лагере было приказано развести множество огней, чтобы ввести неприятельского военачальника в заблуждение о действительной численности войск у Тарутина.
Встреча состоялась в 23.00. Разговор велся наедине, и Лористон уехал в Москву крайне недовольный состоявшейся беседой с русским главнокомандующим. Кутузов отказался начать мирные переговоры об окончании этой войны и пропустить полномочного французского посланника в Санкт-Петербург. Генерал-фельдмаршал заверил Лористона, что сам сообщит об их разговоре Александру I. Теперь Наполеону Бонапарту оставалось одно: бесславно покинуть Москву.
Свое пребывание в Тарутинском лагере М.И. Голенищев-Кутузов посвятил главному — увеличению численности Главной действующей армии и повышению ее боеспособности. В Тарутино армия пришла в следующем составе: 2379 офицеров и 83 260 солдат, в том числе пехоты — 63 238 человек, кавалерии —10 212, артиллерии — 8680, саперов —1130 человек. Здесь она пополнилась новыми рекрутами и ополченцами.
На 6 октября 1812 года численность основного ядра русской армии — регулярных войск достигла 88 386 человек с 622 орудиями. При этом пехота составила 77,16 %, кавалерия —11,55 % и артиллерия — 11,29 %.
Основу пополнения составляли рекруты последнего военного набора, 83-го по счету. Слабо обученные рекруты отправлялись в места формирования резервных полков для дальнейшего обучения. В число регулярных войск, стоявших в Тарутинском лагере, не входили по приказу главнокомандующего полки рекрутов, дислоцированные в Курске, Туле, Рязани, Владимире и Калуге, «дабы оберечь людей по наступившему холодному времени и на весну иметь хороших солдат».
Из Донской области в Главную армию прибыло 26 казачьих полков по 500 человек каждый. Атаман М.И. Платов, посланный на Дон формировать ополчение, обратился к донскому казачеству добровольно вступать в действующую армию. Современник свидетельствует: «Весь Тихий Дон изволновался, все от старого до малого летят на ратное поле защищать Россию».