— Антон, а ты уверен, что нужно это делать? — шмыгнув носом, спросил один из его прихлебателей, — просто не хочется потом опять сталкиваться с кузнецом, мы уже все прочувствовали, насколько он резкий парень.
— Все будет нормально, — с нажимом произнес Антон, сжимая кулаки, — нам ли бояться какого-то быдла? Надо показать им их место, сначала решим вопрос с этим очкариком, тем более что Елена говорила, что он неровно дышит к ней. Так что у меня есть законный повод наказать чернь, — Антон расправил плечи, — или вы струсили и готовы склониться перед этими ублюдками?
Прихлебатели заметались, сейчас их репутация была на краю, один неверный шаг, и все пойдет прахом, поэтому они закивали, соглашаясь со своим предводителем. А через несколько минут появился тот самый очкарик, и Антон вышел на улицу, перегораживая ему дорогу.
— Стоять, — Антон широко улыбнулся, — у нас к тебе есть разговор.
— А для разговора обязательно было всю толпу собирать? — очкарик остановился и поправил очки, смотря прямо в глаза Антону.
За спиной зашушукались его друзья, и Антон понял, либо сейчас он показывает, что до сих пор является главарем, либо его место займет кто-то другой. Поэтому вместо того, чтобы отвечать на вопрос очкарика, Антон ударил. Мощный прямой в челюсть бросил дохляка на землю, из его носа хлынула кровь, и Антон натурально озверел. Он начал бить очкарика ногами, и бил, и бил, пока его не оторвали от парня. Только после этого кровавая пелена спала с глаз Трубного, и он испугался. Испугался того, что мог убить этого дохляка, но тот шевельнулся, и Антон, облегченно выдохнув, развернулся к своим друзьям.
— А теперь ходу отсюда, намек кузнецу мы дали, потом встретимся и с ним, никуда он у нас не денется, — после этих слов парень быстрым шагом направился в переулок, стараясь не оборачиваться.
Два часа спустя. Кузня.
Оторвавшись от наковальни, я отложил молот в сторону и глянул в окно. Близилось время обеда, а значит, пора идти в дом, или ко мне придет мама, а она не очень сильно любит жар кузницы, поэтому, быстро сполоснувшись, я вышел на улицу и увидел отца Егора. Тот стоял возле калитки с таким беспомощным видом, что я понял: что-то случилось.
— Дядя Юра, — я подошел к нему, — что-то произошло?
— Егор, — как-то хрипло проронил он, — его избили, он сейчас в лазарете. Его мать уже там, а я к тебе пришел, — мужчина сжал кулаки, — ублюдки, те, кто это сделал, настоящие ублюдки, Всеволод!
— Дядя Юра, — я открыл калитку и буквально затянул мужчину на территорию участка, — а теперь говори всё, что ты знаешь.
Знал он на самом деле не очень много, Егора избили рядом с училищем, но самое интересное, что в таком оживленном месте никто ничего не видел. В это я не верил, а значит, моего друга избил кто-то, кого боялись остальные, и выяснить, кто это сделал, можно только одним способом: спросить у самого Егора.
— Пошли, скоро подъедет конка, она как раз до лазарета и идет. Узнаем у самого Егора, кто это сделал.
Дядя Юра кивнул, и мы пошли в сторону остановки. Местный вид транспорта не отличался разнообразием, в основном все использовали лошадей, хотя были и магические самобеглые коляски, но они были дороги, и позволить их себе могли только по-настоящему богатые люди, а таких у нас в городе не было. Добравшись до остановки, мы дождались, пока вагон с двумя лошадьми остановится, и, заплатив, сели на свободные места. Всю дорогу до лазарета мы молчали, отец Егора ушел в свои мысли, а я переживал за друга, его организм и так был слабым, кто знает, что с ним сделали эти твари.
Добравшись до лазарета, мы нашли нужную палату, и, войдя внутрь, я тут же подошел к кровати, на которой лежал Егор. Одного касания мне хватило, чтобы понять: всё не так плохо, его просто сильно избили, но все важные органы были в порядке, но злость никуда не ушла, и я задал другу всего один вопрос:
— Кто?
— Антон, — тихо прошептал он, — с прихлебателями.
И пока дядя Юра пытался понять, о чем говорит его сын, я уже выходил из палаты. Как там говорил комендант? Трубный — человек своеобразный? Не знаю, как насчет старшего, но младший — всего лишь обыкновенная мразь, которая сегодня получит по заслугам. До дома Елены я добрался как в тумане, ворота уже установили на место, и мне пришлось несколько минут стучать, пока мне не открыли слуги. Я попросил их пригласить девушку, и через пять минут она все-таки соизволила выйти.