— Я не подведу, матрис, — Рея коснулась лбом о прохладный камень, — лично приведу виновного, чего бы мне это ни стоило.
Дом.
— Всеволод! — окрик мамы заставил меня остановиться, и, выглянув из кузни, я увидел маму, которая явно куда-то собралась. — Меня пригласили сегодня на одно мероприятие, — как-то смущенно произнесла она, — буду домой в десять, ты же не против?
— Конечно нет, — я пожал плечами, — иди, отдыхай, мне все равно есть чем заняться, работы море.
— Только не допоздна, — мама чмокнула меня в лоб и, попрощавшись, ушла, а я подумал о том, что Вулкан сделал мне божественный подарок, за эти четырнадцать лет я получил столько заботы и любви, сколько никогда не получал до этого.
Вернувшись в кузню, я вновь взялся за молот и продолжил работу.
Лопата сидел за столом, но сегодня ни пиво, ни мясо не радовали уважаемого в узких кругах человека, а все потому, что их сообщник, Труба, умер, а все, чем он владел, отдали казне. Вот только мало кто знал о том, что Лопата уже почти год свои рубли через Трубу чистил, поэтому вместе с деньгами Трубы ушли и его деньги.
— Слышь, старшой, новость есть, — за стол к Лопате сел один из его ребят, по кличке Щепка. Худой, длинный, с выпирающими костями, мало кто понимал, зачем Лопата держит такого задохлика рядом с собой, а тем временем Щепка всегда знал все, что происходит в городе.
— Говори, — отодвинув в сторону тарелку с мясом, Лопата уставился на Щепку, — что удалось узнать?
— Не все рублики в казну-то ушли, старшой, — разбойник улыбнулся щербатым ртом, — половину-то, оказывается, отдали одному шкету, ну а я пробился, кто и что.
— И? — Лопата сжал в руках короткий нож с широким лезвием, — говори давай, а то дам леща.
— Ты чего, старшой? — Щепка вжался в спинку стула, — ща все скажу, не бузи. Шкет тот — местный кузнец. Крутит какие-то дела с комендантом, но самому только четырнадцать лет от роду. Живет с матерью. И, кстати, она сейчас гуляет в доме купчихи Новоградской, скоро домой пойдет. Может, мы ее того? — Щепка провел пальцем по горлу, — а потом из пацана деньги вытрясем, да и уедем потихоньку. Не будет нам тут больше спокойной жизни, старшой, сам знаешь, большие люди из столицы приезжали, а за ними легавые попрут. Возьмут, старшой, как пить дать возьмут, Труба-то уже всё, отыграл свое.
Лопата поднял руку, и Щепка тут же заткнулся, а главарь думал. Убивать кого-то он не сильно хотел, хоть и не чурался этого, вот только Щепка прав, легавые уже возбудились, а значит, в покое не оставят. Но кто сказал, что нельзя по-другому?
— Вот что, бери двух наших и чтобы эту бабу привели ко мне целой и невредимой, — тихо произнес Лопата, — а потом пусть один из вас прогуляется до дома пацана, да постращает его, сам рублики принесет и не пикнет. Я всё сказал!
Незнакомый голос со стороны калитки заставил меня отвлечься от работы и выглянуть наружу. У калитки стоял высокий амбал в костюме, с кривой ухмылкой и глазами убийцы. Даже не смотря на его душу, мне было понятно, кто передо мной. Бандиты пожаловали, так-так, интересно, и по какому поводу? И тут у меня сразу же всё похолодело внутри, ведь я вспомнил, что мамы нет дома. Нет-нет, только не это!
— Говори, — я буквально подбежал к калитке, — что надо?
— Короче, слушай сюда, шкет, — здоровяк достал из кармана мамин платок, — берешь сейчас деньги, что тебе достались от Трубы, и идешь со мной, и тогда с твоей мамкой всё будет хорошо. Ну а если нет, я сейчас исчезну, а ты получишь ее по частям. Понял, шкет?
— Понял, — я с большим трудом удержался от того, чтобы не убить урода прямо здесь, но мне нужно было узнать, где держат маму, поэтому я молча вошел в дом и взял пачку купюр, которые сегодня мне принесли из городской управы, демонстративно сунул ее в карман и заметил, как в глазах бандита промелькнул алчный блеск.
За калиткой чуть в стороне нас ждала бричка с неприметным мужичком в качестве кучера, и, сев, мы поехали в сторону окраины. Долгое время мы петляли по вечерним улочкам не самого благоприятного района, и в конце концов бричка остановилась у самого обычного на вид дома. Вот только бандитские рожи, мелькавшие в окнах, намекали о том, что дом совсем не простой. Амбал толкнул меня к двери, а когда я хотел развернуться, то почувствовал, как в спину мне уперлось острие ножа.