— Яичницу, — я вновь повторил свою просьбу и через минуту получил желаемое.
Сев за стол, я спокойно всё съел и откинулся на спинку стула. Бандиты так и стояли молча, наблюдая за мной, а вот остальные недовольно ворчали. Показав им, как можно получить желаемое, я, видимо, выпустил джина из бутылки. Но всё закончилось, когда дверь открылась и в неё вошел здоровенный мужик с туповатым выражением лица. Один из бандитов быстро прошептал ему на ухо что-то, видимо, жаловался на меня, и тот попер в мою сторону, как носорог. Плюхнувшись за стол, он достал из кармана сигареты, закурил и пустил мне дым прямо в лицо.
— А ты дерзкий, — наконец-то сказал он, — человека моего обидел.
— А ты быдло, — так же спокойно ответил я, — и человек твой, кстати, тоже. Хотя называть бандита человеком — это я, пожалуй, переборщил, — широко улыбнувшись, я толкнул стол, как раз в тот момент, когда громила сделал очередную затяжку.
Он начал кашлять, к нему тут же кинулись остальные, но жестом руки он остановил их.
— Нарываешься, сопляк, — угрожающе произнес он, — но спишем на то, что ты тут новенький. В общем, мой хозяин сейчас огорчен, сильно огорчен, и, чтобы не огорчать его сильнее, все, на кого я укажу, поедут со мной, — громила встал, — с вами поговорят, и, если вы не виноваты перед Красавчиком, то отпустят и даже рубль дадут, чтобы выпить за здоровье хозяина. Вопросы есть? Вопросов нет, — он ухмыльнулся, — ну что, дерзкий, вставай, ты идешь со мной.
Я молча глянул на него, хотелось рассмеяться, но я сдержался. Встав, я спокойно отнес тарелку, отдал ключ от двери и пошел вслед за здоровяком. По пути мы выцепили еще с десяток человек с подозрительной внешностью, а на улице нас уже ждали закрытые кареты, куда нас всех загрузили. В полной темноте кареты покатились по улицам столицы, но мне не нужен был свет, и окна были не нужны, я и так знал, куда мы едем. Ну что ж, Красавчик сам подписал свой приговор, сегодня путь этого ублюдка в этом мире закончится, и я очень сильно буду просить Вулкана, чтобы следующее его перерождение было где-то в мирах Хаоса. Пусть побудет подстилкой демонов, ему будет полезно, а мне приятно.
Особняк Красавчика.
— Сколько мы потеряли, — бандит смотрел на пятерку людей, собранных перед ним, — сколько, мать вашу, мы потеряли?
— Ну, по первой оценке, не меньше миллиона рублей, — тихо ответил один из людей, невысокий парень с большими очками, — но мы еще не успели все подсчитать, так что, может быть, и больше.
— Миллион, — потерянно прошептал Красавчик и рухнул на диван, — миллион, мать вашу, рублей. Да вы хоть понимаете, что случилось? Это половина всех моих денег, что были в обороте!
— Господин, мы всего лишь бухгалтера, — ответил парень, — мы считаем деньги, мы не отвечаем за то, что случилось.
Красавчик вдруг глянул на парня, после чего вскочил с дивана и, подойдя к нему, ударил в челюсть. Бухгалтер рухнул на пол, а остальные в страхе отшатнулись.
— Ещё кто-то хочет поумничать? — ядовито спросил бандит, — забрали это тело и пошли на хер отсюда! И позовите Малыша, дебилы!
Через минуту внутрь протиснулся громила и замер перед пижоном.
— Что удалось найти? — Красавчик вновь рухнул на диван и прикрыл глаза, — кто устроил это?
— Красавчик, мы пока ищем, собираем всех, кто мог это сделать, — ответил громила, — но людей много. Ты уверен, что наш мозгокрут справится?
— Не справится он, справятся палачи, — как-то спокойно ответил Красавчик.
Бандит вдруг осознал, что даже если он найдет того, кто все это сделал, его репутация испорчена. До этого момента люди боялись его, знали, что его люди могут взять любого, а что теперь? За две ночи он лишился половины всего, слухи уже пошли, это не остановить. Придется вновь драться, доказывать свою силу, но будут ли его люди следовать за ним, вот в чем вопрос? Законы теневого мира просты: пока ты силен, с тобой считаются, но как только ты показываешь слабость, тебя уберут. Взять того же Малыша, раньше он обращался к нему с почтением, а теперь уже нет, теперь уже он просто Красавчик.
— Красавчик, люди задают вопросы, — прогудел гигант, — они не понимают, что произошло, кто устроил все это, и что мы будем делать.