Из компании придворных на встречу конвою вышел служка, который давече приезжал к кузнецу договариваться.
- Господин Талт – сделав короткий поклон, начал он все тем же спокойным тоном – мне приказано сопроводить вас к вашим покоям, и поведать о местных достопримечательностях. – слегка улыбнувшись, служка скользил взглядом по Талту, солдатам и стенам крепости позади, не задерживаясь надолго в одном месте.
- Да… Кузнец явно чувствовал себя не в своей тарелке. Это место было для него чужим. Здешние обитатели совершенно не походили на тех простаков, которых он привык видеть. Одних только их снисходительных улыбок, с которыми смотрят на калек, было достаточно для чувства, что он здесь чужой.
- Следуйте за мной. – служка льстиво улыбнулся. Все его лицо сохраняло маску нейтральности и спокойствия. Лишь губы узкой дугой намекали на желаемую эмоцию, от чего он улыбка вышла натянутой.
После того, как стража оставила их, они прошли мимо компании придворных, молча провожавших их взглядом, и направились в сторону входа. Пройдя комнаты первого этажа, они поднялись на второй. Повернув по коридорам, служка, чеканя шаг, подошел к одной из комнат. Вынув ключ, он открыл дверь, пуская гостя вперед. В комнате виднелся старый шкаф и кровать, между которыми, у окна, расположился пустой письменный стол. Следом за Талтом, служка вошел внутрь, прикрыв за собой дверь.
- Господин Талт, поскольку ваши об… обмундирование не соответствует принятым здесь порядкам, мне будет необходимо снять мерки, чтобы подобрать подходящую одежду. – служка достал из кармана свернутую ленту, на которой виднелись пометки и блестели несколько металлических квадратиков, с треугольным указателем посередине.
- Вам так же стоит принять ванну и привести свое лицо в порядок. – Пока кузнец стоял, расставив руки в стороны, служка снимал мерки, двигая ползунки по ленте. – Я распоряжусь, чтобы вас направили в купальню и пришлю цирюльника.
- А… Зачем все это? – Мужчина смотрел на служку с непониманием, зачем его собираются наряжать, отмывать и приводить к виду, соответствующему местным обитателям. – Меня же вроде… работать позвали.
- Сир Бонерхальд, наш лорд и повелитель, желает видеть вас сегодня вечером. – продолжал служка, снимая последние мерки. – При всем уважении к вашему труду, я не могу позволить вам появиться перед его святейшеством в привычном для вас виде.
Вечером, когда солнце уже клонилось к закату, Талт стоял в коридоре замка, украшенном портретами представителей семьи лорда. Правителей, некогда владевших этими землями. В конце коридора была высокая дверь, с округлым сводом, за которой сейчас едва слышно раздавался звон посуды и шаги слуг. Ему же досталось томительное ожидание. К тому же, камзолы и жилет явно были на пару размеров меньше, чем нужно. Отчего Талт боялся даже пошевелиться в этом наряде, чтобы не разорвать какой – нибудь шов, и не предстать перед «нанимателем» в растрепанном виде. Кузнец явно не питал любви или уважения к Обугленному лорду. Слишком уж хорошо он помнил сожженный хутор и повешенных вдоль дороги убийц вместе с семьями. Акт жестокой мести лорда за неисполнение его указов и убийство жены. Несмотря на это, некое чувство, напоминающее смесь трепета и страха селилось в его душе. Именно оно заставляло его беспокоиться о своем внешнем виде, и стараться не разорвать неудобный жилет привычным потягиванием.
Суета за дверью стихла. Слуги явно закончили с сервировкой стола, и коридор наполнился умиротворяющей тишиной, дополненной мягким светом масляных ламп, подвешенных на стенах. Двери комнаты начали медленно и тихо открываться, не издавая ни звука. Открывая взору просторное помещение, с камином, диванами, книжными шкафами и стульями, с минимумом излишков. Большая часть мебели в гостиной сейчас были расставлены вдоль стен. В центре комнаты покоился массивный дубовый стол, с резными ножками, толстой столешницей, и несколькими выдвижными ящиками. На одной стороне стола были разложены множество столовых приборов, с гравировкой. Там же стояли несколько небольших тарелок с блюдами, украшенные расписными узорами. С противоположной стороны, поверх полотенца, стояла простая деревянная тарелка, рядом с которой покоилась такая же деревянная ложка, и пара кусочков хлеба.