У Жанны нет детей.
Жанна: Да, я сказала… И что, если я сказала?.. Нет, мне запрещено? Это, может быть, тебе запрещено… Твоя мама запретить мне ничего не может… Слушай, ребенок, скажи маме, что я звонила. Понял? И не выводи меня из терпения.
Жанна кладет трубку. Хорошо, что у нее нет детей. Госпожа Петрович снова появляется, потом снова исчезает в глубине квартиры. Жанна закуривает новую сигарету, набирает новый номер. Жанна столько курит, что иногда можно подумать, что она одновременно курит две сигареты. И когда-нибудь это действительно произойдет.
Жанна: Алло? Это Жанна. Что делаешь?.. А, да? И для кого?.. А кто они?.. А, я их не знаю?.. Нет, нет, я просто спрашиваю. А что готовишь?.. А на сколько человек?.. Два куска это много. А вы что, что-то отмечаете?.. А, вот так… Я? Нет, нет, у меня нет времени, у меня другие планы. Я просто спрашиваю. Ну, а что новенького?.. Я поняла, что ты готовишь, но ты же можешь и разговаривать. Я имею в виду, ты же не оперируешь. Это же не мыслительный процесс. Здесь концепция не нужна… Нет, я спокойна, просто ты действуешь мне на нервы!.. Знаешь что, сосредеточься сейчас на духовке, может, потом получится и с телефоном. Пока.
Жанна бросает трубку. Ее мама снова проходит в глубине.
г-жа Петрович: Какая неприятная эта твоя подруга.
Жанна: А ты подслушиваешь, да?
г-жа Петрович: А что мне далать? Квартира маленькая. Я не могу не слышать.
Мама опять скрывается на кухне. А Жанна — женщина, не теряющая надежду, поэтому она набирает еще один номер. Ждет соединения. Телефон, где-то там, в чьей-то квартире, звонит, звонит, звонит. Трубку никто не снимает. Жанна кладет трубку. Снова набирает тот же номер. Опять ждет. Телефон звонит, звонит, звонит. Ответа нет. Жанна кладет трубку. Кричит маме.
Жанна: Мама, что ты делаешь?
Приходит мама.
г-жа Петрович: Я на кухне. Тебе что-то нужно?
Жанна: Нет, мне ничего не нужно. Я просто спрашиваю, что ты делаешь.
г-жа Петрович: Я ничего не делаю. Сижу на кухне, чтобы тебе не мешать.
Жанна: Мама, пожалуйста, не изображай бедную родственницу. Сиди там, где тебе хочется. Ты мне не мешаешь.
г-жа Петрович: Хорошо.
Мама Жанны идет на кухню. И все же изображает бедную родственницу.
Жанна: А теперь ты куда?
г-жа Петрович: На кухню.
Жанна: Ну, ты посмотри на нее… И что ты там будешь делать?
г-жа Петрович: Детка, оставь меня в покое. Я иду, куда хочу!
Жанна: Ты хочешь на кухню?
г-жа Петрович: Хочу.
Жанна: Тогда так и говори: иду на кухню, потому что так хочу, а не потому что я тебе мешаю!
Мама только смотрит на Жанну, не сказать ей ничего. Она уходит молча.
Жанна: Мама, ты меня слышала? Мама, ты слышала меня?!!
г-жа Петрович: И я тебя слышала, и все соседи, как ты кричишь!
Жанна: У меня нет соседей! Я могу кричать, сколько захочу.
г-жа Петрович: Ты только и знаешь, что кричишь.
Жанна: Я кричу, когда ты меня выводишь из себя.
г-жа Петрович: А я потому и сижу на кухне, чтобы не выводить тебя из себя.
Жанна: Нет, я должно быть дура! Я должно быть полная дура! Мама, ты что сказала перед этим? Ты что-то сказала перед этим? Что ты сидишь на кухне, потому что…
Пожилая женщина перебивает ее. Как-то громко и сокрушенно отвечает.
г-жа Петрович: Да. Я сказала.
Жанна: Так почему же ты тогда говоришь совсем другое? Мама, почему?!
Мама Жанны молчит, что выводит Жанну еще больше.
Жанна: Мама, пожалуйста, говори со мной.
г-жа Петрович: Хорошо, детка, я ошиблась. Теперь я могу идти?
Жанна: Ну, мама!!! Прекрати изображать жертву!
г-жа Петрович: Хорошо, прекращаю. Можно идти?
Жанна: Ты специально это делаешь. Ты специально приехала сюда, чтобы мучить меня. Чтобы наказать меня. За что ты меня наказываешь, мама? За что? Что я тебе сделала? В чем я виновата, мама?
Петрович смотрит в пол. Ждет, пока и этот приступ пройдет. Но он не проходит.