Чего только не лезет в голову, когда не хочется разрушать нежданно и ожидаемо одновременно воцарившуюся идиллию. Спрашивать ничего не хотелось, но следовало. Выяснить, помнит ли он «прошлое будущее». Попытаться что-то изменить. Переломить ход событий. Но вместо этого Мариэн словно со стороны наблюдала, что будет дальше, давая себе небольшую передышку перед новым временным витком. Рикард, однако, давно научился понимать, что она чувствует, а потому разрушил момент сам.
— Что тебя тревожит, Мари? — спросил он.
— Значит, все-таки не помнишь, — устало вздохнула женщина. — Жаль, я надеялась, в этот раз не придется объяснять. Ты просил, если не вспомнишь, сказать странную фразу: «Ключ — это черный плод», — она проговорила это пусть и весьма отчетливой, но скороговоркой, и зажмурилась в странном испуге. Вдруг слова приведут к неожиданным последствиям? Вдруг все опять пойдет не так? Рикард вздрогнул. Мариэн на мгновение почувствовала его страх, удивившись этому.
— Да, это… связано с моим детством и Клириками. Я бы не стал это говорить просто так.
Женщина облегченно улыбнулась. По крайней мере, никаких кошмаров, происходящих в настоящем. Прогресс, своего рода. Спокойнее. Ничего не случится. Что, в конце концов, может пойти не так на этот раз?
— Это должна была быть своего рода памятка. Я, наверное, покажусь безумной, но выслушай меня, пожалуйста, — дождавшись утвердительного кивка, она снова вкратце изложила события, которых уже (или еще?) не было, добавив кусок про двойное самоубийство в клетке заклятия, не позволяющего выбраться из форта. — Тогда ты и произнес эту фразу, — Мариэн решила, что вспомнила все возможное, и теперь с тревогой смотрела на любимого.
— Так, значит, мы попробовали так, как я думал, и у нас ничего не вышло, — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес Рикард, садясь на кровати. — Это… не те новости, которые я хотел бы услышать, но, по крайней мере, сейчас этого еще не произошло.
— Я надеюсь, мы придумаем что-то, из-за чего и не произойдет. Мне совсем не нравится та временная линия, — женщина села, притянув колени к подбородку и укуталась в коричневое шерстяное одеяло. Ее слегка знобило, отчего зубы немного ныли, а по плечам бегали мурашки. «Отходняк», — подумала она с некоторой иронией.
— Мы оба знаем, что это произойдет, рано или поздно. Нам все равно нужно действовать на опережение, если мы хотим даже попросту выжить.
Встряхнув головой, и ощутив, как незаколотые волосы рассыпались по плечам, Мариэн усилием воли перестала бояться и почти деловитым тоном поинтересовалась:
— Идеи есть?
— Хм. У меня есть одна вещь, которая могла бы нам помочь одержать победу. Она делает носителя неуязвимым для любой магии, кроме божественной.
— И ты прятал такой козырь в рукаве?! Но почему? — изумилась Мариэн, даже слегка подскочив, и заставив одеяло сползти, вновь освобождая тело и заставляя женщину трястись от холода. Странно, если учесть, что рядом весело потрескивал огонь в очаге. От недоумения ее рот слегка приоткрылся, а глаза стали казаться больше обычного. Слишком неожиданно, чтобы удержать себя в руках.
— Тому есть три причины. Во-первых, этой вещью может пользоваться только женщина. Во-вторых, она не дает пользоваться и целебными заклинаниями. В-третьих, надев, ее невозможно будет снять. Я планировал обойтись без этого, надеясь, что не будет необходимости ее использовать, — Рикард говорил уверенно и спокойно, отчего и ей тоже становилось легче. Хотя сомнения все равно терзали.
— Невеселые «побочные эффекты». Понимаю. И ты думаешь, с ней у нас будет больше шансов? Или… все зря, и лучше удрать в какую-нибудь глушь, где никому не будет до нас дела… — она осеклась и даже головой затрясла, отгоняя неприятные мысли. — Извини, кажется, я просто немного устала, вот и несу чушь. Отступать нельзя.
— Я думаю, да, больше. С ней на тебя не подействуют ни вражеские заклинания, ни магические ловушки, на которых мы погорели. В крайнем случае, это защитит от дурмана на арене и не даст форту удерживать тебя, — и снова спокойная уверенность. Впрочем, в первый раз он тоже был уверен, и к чему это привело? Женщина даже слегка разозлилась.
— То есть вместо того, чтобы убить тебя собственноручно я должна буду просто уйти, оставив умирать от голода. Какая чудесная альтернатива! — мрачно съязвила в ответ Мариэн, подчиняясь своей злости. — Против ловушек — да, хорошо, ты прав. Но оттуда я не уйду, если мы снова вернемся к этому.
— Просто стукни меня по голове и беги, — усмехнулся Рикард. — Заклятие посчитает тебя мертвой, если ты уйдешь достаточно далеко, и я тоже смогу выбраться. Но это нам не понадобится, если все пройдет удачно и мы сможем освободить чародеев, как я и задумывал изначально.
— Надеюсь, ты прав. И чародеи сожгут господ Клириков, кратчайшим путем отправив к их любимому несуществующему Всеотцу, — с непривычной для себя жестокостью процедила она.
— Ладно, — единственное слово показалось каким-то фальшивым, но, с другой стороны, что он еще мог сказать? Только согласиться. Странные интонации только немного пугали, но она не могла объяснить, чем.
Рикард встал с кровати, отошел в дальний угол, постучал ногой по полу, и несколько половиц уехали вниз, даже не заскрипев. Из образовавшейся неглубокой ниши он достал резную деревянную шкатулку, украшенную какими-то гротескными цветами. Подойдя к Мариэн, он открыл ее и протянул женщине, а та неловко взяла в руки и с удивительной легкостью открыла, словно шкатулка и вовсе не была закрыта. Внутри оказался ошейник из черной кожи, украшенный серебряными драконами, в центре которого был большой овальный изумруд. Казалось, что-то светится внутри камня, переливаясь красивыми всполохами.
— Какая красивая вещь. Хотя странно, что кому-то понадобилось придавать такие свойства именно… ошейнику, — Мариэн задумчиво коснулась украшения, не решаясь надеть. Такое уже не спрячешь, это не кулон или браслет. С другой стороны, ей вроде как и не нужно будет прятаться? Травницу практически грызло закономерное сомнение.
— По слухам, ее сделали вместе Всеотец и Богиня-мать, — слегка отстраненно произнес Рикард, — чтобы отметить заслуги одной достойной женщины. Она благодарно приняла дар, но так и не надела его. Это легенда из времен до текущей власти, конечно.
— А что такого сделала женщина, в слухах не сохранилось? — в почти спокойном голосе мелькнула нотка любопытства.
— К сожалению, нет.
— Жаль, — огорченно вздохнула Мариэн.
Потом она повертела красивую вещь в руках, ощущая покалывание от таящейся в ошейнике силы, и, наконец, разомкнула застежку. Все-таки, странный выбор предмета для того, чтобы сотворить защитный артефакт, но мало ли, чем руководствовались боги. Она обернулась к Рикарду.
— Поможешь?
— Я не могу. Магия не позволит надеть его против воли или чужими руками.
— Разумно. Можно даже поверить, что это работа богов. Хорошо, — решившись, кивнула травница.
Мариэн приложила могущественное украшение к шее, наклонила голову, отчего волосы заслонили обзор, и наощупь принялась застегивать его на себе. Ей казалось, это займет некоторое время и доставит неудобства, но ошейник защелкнулся сразу же. Словно сделал это самостоятельно, как живой. Женщина подняла взгляд на Рикарда. Он улыбался, и выражение его лица ничего хорошего ей не сулило. «Опять! Доверчивая, наивная дура!», — зло подумала она, не успев испугаться. А потом прислушалась к словам, произносимым чужим-родным человеком, и вскрикнула от ужаса.
— Эриза постоянно лезет в мои дела, но это мой мир, и ей придется играть по моим правилам! — мощным, низким голосом сказал мужчина перед ней. Мариэн уже слышала такие интонации в нем, в одном из возможных будущих. Правая рука сильно зачесалась, а перед глазами опять пронеслась жуткая сцена и боль в ней.