- Я всё понял, сам лично каждому в глотку запихаю!
Встав со стула, главарь подошёл к мародёру и пожав ему руку, хлопнул по плечу.
- Давай Наглый! Проследи, чтобы каждый антирад принял.
- Сделаю! - кивнул Наглый и быстро вышел из комнаты.
Лихой возвратился к столу, на котором уже красовались две бутылки водки. Вскоре, Бак откуда-то выудил несколько банок тушёнки, маринованные помидоры и корнишоны, пару палок салями, компот и кучу одноразовой посуды, запаянной в прозрачных пакетиках.
- Это наше всё! - улыбался Лихой. - Тушняк, колбаса. Всё путем, парни. Кушайте, вы гости. Ничего не случится.
- У тебя какое к нам дело? - спросил тувинец, смотря Лихому в глаза.
- Давай накатим для начала, а потом разговор.
- Давай говори, чё надо! - прохрипел тувинец.
- Ну ты брат, непоседливый какой, - улыбнулся Бак, разливая водку в два стакана — себе и Лихому.
Накатив, бандюги закурили по «штакету». Гроб в трапезе не участвовал, смотря внимательно на поведение пленников.
- Если вам Гардероб доверил такое дело, значит он вам верит и скорее всего вы с ним двигаетесь постоянно, - начал Лихой.
- Да ты сам всё знаешь, что мы на него иногда работаем,- усмехнулся Рыхлый. - Нас ведь кто-то слил тебе. Там у торгаша твой «наушник» ползает.
- Есть такой крендель, - сверкнул карими глазами Лихой. - У меня с поставщиками и барыгами натянутые отношения. Лояльны были только «три толстяка», но они немного обиделись. Пацаны у меня ведь резкие. Короче, Бак наливай. Мне надо от вас, чтобы вы организовали мне встречу с Гардеробом. Я за эти антирады заплачу ему, бабки есть, пусть не волнуется. У меня серьезный к нему разговор. Мне нужны антирады, радиопротекторы. У нас тут местность херовая, после каждого смерча у пацанов в щитовидке радиоактивный йод копится. Просто жопа, все от рака отходят на раз-два. Я в долгу не останусь. Ему-то чё? Принципы какие что ли? Он торгаш. Купи-продай.
- Ёпть твою муть! - хлопнув себя пятерней по дубовому лбу взревел Гроб. - Ты же орион тухлый, я вспомнил! - указал пальцем на Артёма бандит. - Орион, орион это! Я видел его с этими ублюдками, когда они бригаду Гоши-сиплого захерачили у железки.
Лихой подскочил на ноги с красным от ярости лицом. Ноздри раздулись, хрип перешел в злобный шепот:
- Ты орион?
- Угу, - смотря на край стола произнес сталкер. - Дальше чё?
- Гроб, уведи малыша к себе в цех! С ним потом разберёмся. По куску отсылать его будем!
Бандит резко сорвал, лежащий на полке шкафа калаш и подойдя к вставшему ориону, злобно выдал:
- На выход!
Выйдя в коридор, сталкер посмотрел на идущего позади амбала. Он вёл его не под прицелом, чувствовал себя уверенно и был на удивление расслабленным и бодрым. Артём понял, что Гроб не ожидает от него ничего угрожающего и это было сталкеру на руку. Значит эффект неожиданности у него в козырях, учитывая то, что удар поставлен.
- Дядя, ты чё задумал? – усмехнулся орион, доставая из потаенного самодельного кармашка на резинке бомбера свой любимый кастет «грац».
Ответа не последовало. Кастет уже был в правом кулаке. Артёму нужны были доли секунды, чтобы защитить им пальцы. Он не торопился, выжидая подходящий момент.
Подталкивая парня прикладом автомата, Гроб бубнил что-то под нос. Смотря на него, орион верил теории Дарвина и не сомневался что человек эволюционировал от обезьяны. Горилла с автоматом шла позади.
Отойдя от логова Лихого метров на шесть, сталкер приблизился к повороту на лестничный пролёт и решил действовать. Не успев сгруппироваться для жёсткого хука, он услышал возгласы с первого этажа:
- Уроды! - орал взбегающий по лестнице какой-то утырок. - Суки отраву подсунули! Отраву! Всех пацанов погубили, суууукиииии!
Вскоре в пролёте показалась долговязая фигура. Пихнув Гроба, бандит рванул в коридор и ворвался в кабинет главаря.
Гроб с открытым ртом, ничего не понимая уставился ему вслед на миг забыв об орионе. В этот сказочный момент, парень рубанул хуком бандита в открытую челюсть. Удар пришёлся в её нижний угол. Сухой хруст сменило протяжное мычание. Гроб повалился на кафель выпустив автомат. Не дав амбалу встать, Артём с удвоенной силой нанёс ещё один удар в разломанную челюсть, затем смертельная молотилка кастетом в переносицу, осколки которой как шрапнель расстреливали ту массу в черепе Гроба, которую принято называть мозгом.
Амбал протяжно взвизгнул, пытаясь прикрыть кровоточащее лицо, но всё уже было тщетно. Болевой шок подавил всю силу и волю. Он уже чувствовал языком пробившие щёку осколки челюсти, рот заполнила кровь. Бандит был застигнут врасплох. Неожиданно, резко и чересчур фатально. С какой «отгрузки» кастетом, он начал отходить в мир иной, Гроб так и не понял. Ужасная резкая боль сменилась спокойствием, тишиной и мраком, в котором ему предстояло находится вечность.