Позади вдруг раздался детский смех. Дети сотрудников носились по замку, убегая от воспитателей, которые снова не могли их переловить и уложить в кровати. Артур оглянулся. Среди этих сорванцов носится и его дочка — Лиза. Но эти догонялки закончатся в десять, когда на помощь воспитательницам придут угрюмые постовые штурмманы и переловят в мгновение всех засранцев.
Автоматчики и пулеметные расчеты на крепостной стене заволновались, направив оружие вниз. Артур приготовился. Дверь в воротах открыл Штефан Тиллман, секретарь генерала Отенберга. Под прикрытием двух постовых Штефан вышел за ворота и принялся с должной ответственностью выполнять рутинную работу - знакомить всех прибывших с внутренними правилами и техникой безопасности.
С последним пунктом уже на старте запуска объекта начались проблемы:
«Северный коготь» опасен даже для самих ученых, и зубы он начал показывать с самых первых запусков в «Конусе». Статистика в первые месяцы была для нацистов настоящим ужасом: гибли все, и внутренний персонал и проверяющие комиссии. Ученые слишком глубоко копнули, чтобы остановиться. Гестапо начало интересоваться «когтем» и причинами гибели ученых и заезжих офицеров «Вермахта», «Люфтваффе» и «Кригсмарине». Аненербе их оперативно-розыскные мероприятия остановило в мгновение, приказав барбосам Геринга «носы в «коготь» не совать»! Потребовалось время, чтобы сформировать новые требования к безопасности. Благодаря всем этим погибшим нацистам были утверждены новые правила и пункты, регламентирующие работу и пребывание в «когте». На смертях и крови управление разработало новый пакет. Каждый гость, не говоря о штатном персонале, какого бы ранга он ни был, обязан ознакомиться с ТБ и поставить роспись. Генерал Отенберг для этой великой миссии выделил своего личного секретаря, чтобы он лично инструктировал всех приезжих. Никаких проблем с ворохом тех спецслужб, которые расплодились по рейху, он не хотел, но и запретить генералам «Вермахта» приезжать в «коготь» Отенберг тоже не мог - ведь все исследования и эксперименты над структурой пространства и материи, над флорой, фауной, и человеческим организмом направлены, как и вся деятельность объекта на то, чтобы дать вооруженным силам третьего рейха мощь и бессмертие. Требовалось проводить рабочие совещания, аналитические консультации, слушать запросы и требования заказчиков к «продукту».
Артур хорошо знал какая процедура проходит сейчас за воротами. Он ещё раз сверил время - с минуты на минуту мерседес въедет на территорию «когтя». Смотря как постовые отпирают ворота, он одернул форму и вышел в коридор.
Спустившись по парадной лестнице увешанной флагами и усеянной постовыми, Мейер вышел за дверь и увидел приближающийся к зданию мерседес.
Из остановившегося у ступеней авто вышли три гитлеровца. Вся троица примерно одного возраста: за сорок, плюс-минус год-два. Двое в штатском: шляпы, легкие коричневые плащи, перетянутые поясами. Третий, своей формой, званием, эмблемами и символикой представлял военную разведку «Абвер».
- Рад вас видеть друзья! - громко произнес Мейер спускаясь к гостям. - Как добрались?
- Отлично, - пожимая руку Артуру недовольно фыркнул Клаус, гауптман военной разведки. - Что за клоун на воротах нам кучу документов сунул? Какого черта? Я ни какой-нибудь сопливый юнец. Что здесь за пансионат!? Туда нельзя, сюда нельзя! Ты обещал Артур! Я всегда хотел побывать здесь! Легендарная берлога. У нас экскурсия Артур, за тобой слово, а эта проститутка со своими документами идет в зад! Я служу в разведке и своё жалованье добываю кровью и потом, а не бегаю с бумажками!
- Да да, обязательно! Ты у нас вспыльчивый малый, - улыбался Мейер смотря на часы. - Обязательно всё покажу. Где папки на «термитов»?
- Вот они, - один из гражданских полез в портфель и достал увесистый перетянутый сургучом блок.
- Всё в порядке Виг, - обрадовался Мейер. - Копии делали?
- Да на кой черт они нам!? - вмешался разведчик. - Мы их подготовили и отправили на задание.
- Я понял! - произнес Мейер, смотря на Клауса.
Часы показывали ровно двадцать два. Постовой на дверях «Конуса» открыл дверь и выпускал персонал. Артур тянул время. Вся надежда была на вспыльчивый, импульсивный характер Клауса. Этот гитлеровец не терпел пререканий и требовал уважения к своей персоне. Такие качества не играли ему на руку и были далеки от твердой выдержки и «нордического характера». Он получал взыскания за споры с начальниками, все ещё носил звание гауптмана, но его все ещё держали в рядах «Абвера», зная что он может выдолбить из любого сопливого шютце, настоящего война.