Засаленный, смрадный диван на котором полусидел, полулежал Стикер, покрылся крошками и яичной скорлупой, засохшими макаронами и фантиками от конфет. На стоящем напротив табурете красовался зачуханный «ноут» в мониторе которого залипла на паузе Миа Халифа под чьим-то детородным органом. Она Стикеру нравилась, потому что Олеська похожа на неё, или она на неё. Он путался, но это не столь важно.
В Бикин его приволок день назад Грюндик, потом приехала Олеська. Этот однокомнатный «бабушатник» сняли в тот же вечер. Зачем его привезли в этот город, Стикер не знал. Он вообще много чего, когда-то знал...ну к примеру его всегда интересовали фракталы, их история и вообще самоподобие объектов. Конечно, много чего он забыл, но что-то еще знал, но вот зачем его привезли в Бикин, Стикер не знал, да и знать не хотел. Гори всё синим пламенем — мама с папой все равно не любят.
Продолжая тонуть в своем омуте, Стикер услышал лязг замка и расклеил веки, уставившись глазами дохлой рыбы на вошедшего в комнату Грюндика.
- Ууууу, бля, дракон страшный! - увидев Стикера, прорычал наркоторговец, усаживаясь в кресло. - Чё, демон? Как живешь-то?
- Какие люди! - пробубнил, пуская слюни Стикер. - Влад Цепеш пожаловал.
- Ты чё там мямлишь, мурло? Чудище-страшилище! Он когда вкинулся? - проорал в сторону кухни Грюндик.
- Я не знаю! - рявкнула Олеська.
- Иди ты в жопу! - прорычал ей Грюндик. - Ты зачем здесь, тетя?
- Пошел на хер! Сегодня уеду!
- Сюда иди! - гаркнул Грюндик. - Олесь, иди сюда, рыбка, - уже спокойно попросил её барыга.
Войдя в комнату, девушка подошла к нему.
- Слушай, малыш, - начал Грюндик, смотря в её карие глаза. - Давай просто сделаем все красиво, заберем бабло и свалим отсюда. Мы же говорили об этом. Посмотри за ним, прошу тебя киска. Не дай ему отъехать раньше времени.
- Угу, - промурлыкала девчонка. - Всё? Я пошла, сериал интересный.
Посмотрев на балдеющего Стикера, Грюндик пошёл за ней. Войдя в кухню он прикрыл дверь и сев напротив, вытащил из её ушек наушники.
- Я тебе говорю ещё раз. Нам надо добить эту тему, всё серьезно, - достав из кармана пакетик с черным порошком, произнес кровосос. - Батон говорит эта тема убивает в хлам, какой-то нанаец подогнал. Дай ему, пусть примет. Посмотри чтобы не сдох. Короче, как в себя придет спроси чё видел. Если там ящеров каких-нибудь, всё, его этот нанаец заберет. Золотом расплатится. Батон базарит что все тип-топ будет. Если всё ништяк, то так двигаться будем. Сначала на нем попробуем. Может выстрелит.
Сверкнув шаловливыми глазками, Олеська облизала пухлые губы. Вспотевшие ладошки обтерла о круглые бедра, обтянутые джинсами.
- Ты гонишь? Чё за дичь? - улыбнулась красавица.
Ничего не ответив, Грюндик подмигнул ей и вышел из кухни.
- Стик! - проорал он из коридора лежащему на диване нарку. - Будь здоров!
Закрыв дверь, кареглазая прошла в комнату и швырнув Стикеру «живой пепел» скрылась в кухне.
Взяв пакет, Стикер закрыл крышку ноутбука и высыпал на неё порошок. Приняв ядовитую отраву, он откинулся на спинку.
Напряжение уступило место истоме, после чего начались злые глюки, наполненные животным страхом депрессией и отчаянием. Трэш попер сразу. Стикер ещё мог различить пространство с его наполнением: диван, шкаф, кресло, окно. Но вскоре какая-то неведомая сила вырвала его сознание из воспаленного тела и закинула этот комок к загаженной мухами люстре. Из этой точки, с высоты двух с половиной метров, он наблюдал за своим убитым телом, смотрел на этот могильный диван, ноутбук, кресло в котором валялась его олимпийка, стены, обои. Он видел пыль на поверхности шкафа, стоящие на нем банки и пачку доширака. Всё выглядело жалко, убого и очень жутко. Сознание молотило, вселяя в него страх.
«Не хочу! Не хочу умирать! Нет, это смерть, смерть!»
Его приклеило к этой проводке, идущей от стены к люстре на которой сидела та надоедливая жирная муха.
«Не бойся! - послышался откуда-то мелодичный женский голос. - Ты дурачок! Не бойся!»
Страх отступил. Стикер увидел вошедшую в комнату Олеську. Она оглядывалась назад, улыбаясь тому, кто стоял в коридоре. Подойдя к его телу, распластанному на диване, она послушала его сердце, проверила пульс. Стукнула по впалым щекам и довольно улыбнувшись, повернулась к проему, из-за косяка которого на неё смотрел какой-то парень. Стикер его раньше не видел. Приглашая его войти мягким движением ладони, девушка отодвинула кресло к окну и задернула шторы. Незнакомец уверенно вошел в комнату и уселся в кресло. Стикер чувствовал себя камерой видеонаблюдения, фиксирующей какую-то херню: чью-ту стремную и унылую жизнь. На кресле тем временем разгорелась страсть, вспыхнули дела любовные. Нацеловавшись, Олеська разрумянилась, загорелась и спустилась на колени, принявшись ковыряться в ширинке парня.