Не прошло и десяти минут, как Олег Романович уже с тяжелой ношей, снова вышел из подъезда. Закинув сумку в багажник, он уселся в авто.
Тяжело выдохнув с порцией мата, полковник посмотрел на капитана и произнес:
- Едем к переходу. У тебя смена когда?
- Через сутки.
- Отлично, давай поехали.
Машина тронулась с места.
- Так, - продолжил полковник, смотря на дорогу, - в отделе всё завтра решу. Тебя заменит кто-нибудь из резерва. Сам тоже выходные возьму, надо кое-что утрясти. Ладно, всё херня. Ты Аркашу помнишь?
- Да.
- Надо будет помочь ребятам. Оформить что-нибудь красивое...Сейчас всё раскидаю. Да, Завьял, с этим делом кота за яйца не тяни бля. Как вернемся, займись сразу же. Там ничего серьезного — деда выпилить красиво надо. Чтобы ни одна сука из этих умников из секционных залов носа не подточила! Понял?
- Мгм, сделаем…
- Бля, мы тут уже наделали, - усмехнулся полковник, поглаживая жирное брюхо.
- И ещё наделаем, - твердо произнёс капитан.
Полковник прислушался к своим тревожным мыслям. Что-то ему подсказывало, что надо срочно заняться своей наличностью и искать под «бассейн» новое место. Такие наплывы в последнее время беспокоили его постоянно и он не мог понять от чего в его башке созревают эти подозрения. Порой ему казалось что под него копают уэсбэшники, проверяя счета и недвижимость. Полковник знал, что в этом секторе он чист. У него одна квартира, на счету какие-то накопления с зарплаты: пара «арбузов» в сбере. У жены никакого бизнеса, у родственников никаких счетов в офшорах — всё чисто. Волобуев умел грамотно прятать свои пять «ярдов» и был уверен что до его кэша никто не доберется. Главное мигрировать с баулами раз в три месяца, не вызывая ни у кого подозрений. Слежку он мог вычислить ещё на старте и в её отсутствии он был уверен. От чего в мозгу зрели такие опасливые мысли он понять не мог. Может от того, что накопилось очень много нала, который не хотелось потерять; или в своих коррупционных замутах он забыл о предосторожности? Нет, такой оплошности полковник допустить не мог. Тогда что это? Мания преследования и боязни потерять свою «прелесть», утрамбованную в грязные, рваные баулы?
«Надо искать новую конуру под бассейн...срочно...скину конструктор и займусь…» - переживая за свои деньги, продолжал разрывать себе мозг полковник.
***
Черная, покрытая слоем нагара огромная сковорода, вновь манила своим ароматом тушеной капусты бабу Зину. Этот приятный запах «хряпы» со свиной тушенкой, купленной в «Светофоре» за пятьдесят семь рублей, вновь разжигал в Зинаиде Викторовне Сугак дикий аппетит.
Довольно отрыгнув, Сугак вылезла из своего любимого кресла и вышла в коридор. Пройти мимо второй комнаты, располагающейся напротив входной двери она вновь не смогла. Настырный сквозняк врывался в квартиру из-под дверных щелей, кусал старухины щиколотки и искал свободу в затхлом, прокуренном пространстве двухкомнатной хрущовки. Сугак смотрела на запертую дверь сданной в наем комнаты и понимала что не может сдвинуться с места...Эти приятные воспоминания не давали бабке покоя. Она вспоминала те жирные, пятитысячные пачки, перетянутые разноцветными резиночками. Закрыв глаза, старуха что-то замурлыкала. Правая рука от волнения затряслась, беззубый рот раскрывшись превратился в черную дыру под рыхлым носом, напоминающем кокоиновый шнобель. В горле пересохло, сглотнув, бабка направилась к кухне. Подойдя к плите, переставила на ближнюю комфорку огромную сковородку и сняв крышку, вдохнула аппетитный запах. Подняв чугунную сковороду и абсолютно не чувствуя тяжести, старуха начала с жадностью хватать из неё корявыми, крепкими пальцами капусту и затравленно оглядываясь, закидывать её в рот. Капустная лапша сыпалась на плиту, на линолеум и вываливаясь изо рта хваталась жиром за грязную ткань найденной на мусорке черной толстовке. Выпучив блеклые, слезящиеся глаза, старуха заглатывала как жаба комаров, любимую солянку. Покончив с капустой, она вдруг услышала чьи-то голоса у подъезда. Вытерев руку о толстовку, бабка осторожно поставила сковороду на плиту и подошла к зашторенному окну. Разобрать голоса не получилось. Вытерев подбородок занавеской она всмотрелась в просвет. На лавочке сидели две бабушки с верхних этажей. Растянув довольную улыбку, Сугак долбанула крепким кулаком по раме. Старухи вздрогнули, уставившись наполненными страхом и ужасом глазами в страшное лицо, нарисовавшееся в окне. Разводы и пыль размывали дьявольскую физиономию старухи, превращая её в лик демона. Старуха подтянула лицо к фрамуге. Соседки встали с лавочки и крестясь поплелись к соседнему подъезду, подальше от глазеющей на них из недр черной кухни бледной морды.