Новая работа была первой волной дофамина и адреналина; вторую дозу незабываемых эмоций она получила в одно солнечное воскресенье...
В тот выходной, она с мужем встречала дорогих ему гостей: к Витьке приехал в гости освободившийся после долгой отсидки дядя Гриша со своим двадцатипятилетнем сыном Олежкой.
Начали бухать с утра и уже под вечер Олежка схватил её за жопу в соседней комнате. Выведя мужа в подъезд, она пожаловалась ему на родственника, на что получила простой ответ, звучащий в насмешливо-приказном тоне:
- Чё, треснешь, что ли!? Дядьке ты тоже понравилась...гостей надо встретить...родня ведь. Какой ни Елисей, а всё пи...де веселей!
Хищно улыбнувшись, кивнув головой и подавив слёзы, она вошла за мужем в квартиру. Закрывая входную дверь, Зинка осмотрела двери соседних квартир, вдохнула спертый подъездный смрад и закрыла замок, вслушиваясь как на кухне смеются три мужика. Муж что-то говорил родственникам, на что те довольно хрюкали и ржали.
Войдя в кухню, она прошла к окну и задернула шторы.
- Жопа хорошая у твоей, - смотря на её покатые бедра, прорычал мужу дядя Гриша.
- Да вооще атас, - поддакивал Олежка, - отхватил кобылу себе.
Витька довольно что-то бурчал и продолжал посмеиваться.
Зинка не пыталась обуздать разбушевавшихся внутри демонов — она была среди врагов. Один, два, три — три врага. Двое хотят устроить ей кругосветку, третий-её муж, разрешает делать с ней всё что угодно. Удар она научилась держать ещё в интернате и даже после группового изнасилования, она в свои пятнадцать не упала духом, продолжив жить, как бы не было больно. Ещё раз позволить сотворить с собой такое, она уже не могла и готова была защищать себя всеми доступными способами…
Понимая что сейчас над ней зависли все её самые страшные кошмары и страхи, она хотела превратиться в хрупкую девочку и спрятаться за мужской спиной, спиной отца...но злоба и хладнокровие не позволяли её превратиться сейчас в тряпку и пустить сопли и слёзы.
От дядя Гриши прилетел шлепок по ягодице. Задница разгорелась от сильной боли. Зинка не решалась повернуться к столу, смотря на занавески. Она прислушивалась к себе, считая удары своего сердца. Меловый цвет лица разгорелся алым, перешедшим в бордовые, тяжелые и могильные тона...
- Уххх, бля, хорошая, - протянул дядя Гриша, смотря на её крепкие «булки», обтянутые халатом.
- Для тебя старался, дядька! - проблеял пьяный Витек. - Мне она на хер не нужна. Как и обещал тебе, после отсидки отдохнешь нормально.
- Кашу маслом, а пи...ду хером не испортишь! - веселился уголовник.
С мертвой улыбкой на безжизненном лице, Зинка повернулась к троице и подойдя к столу налила себе стакан водки. Долбанув его залпом, налила второй. Смело посмотрев на пьяные рожи, вновь выпила.
- Кого вы во мне увидели, черти гнойные?! - проорала она на всю кухню и тут же получив от мужа удар в глаз уже с потерянным сознанием, отлетела к радиатору.
В себя она пришла уже в коридоре. Она лежала на полу, над лицом занесенный кулак. Муж ещё раз ударил её в глаз. Вспышка, острая боль.
«Не сдаваться!»
За склонившемся мужем она заметила Олежку, нюхающего её халат. Из кухни вырывался смех уголовника.
Витька схватил её за волосы и потянул в комнату к кровати.
- Чё, тварина бля! - хрипел пьяный муж, смотря в дверной проём. - Ты мне нужна что ли, мясо? Я для дядьки старался, уважаемый человек. Дядька мой, в гости приехал...
Зинка попыталась заорать, но тут же получила ногой в голову. Не теряя сознания, она вырвала голеностоп из ослабшей хватки. Муж решил повалиться на неё, продолжив превращать её красивые глаза в помидоры. Зинка пнула его в мошонку, но промахнулась. Правый глаз затек крепко. Встав на левое колено Витька вцепился ей в горло, вновь занося маховик. Её правое колено было между его ногами, она лишь дернула бедром вверх и мужа скрутило от дикой боли в паху. Отбив ему шары, она подскочила на ноги и влетела в кухню.
Дядя Гриша наливал водку, дибильный Олежка продолжал нюхать её польский халат, утопив в нем морду.
Схватив со стола охотничий нож, она всадила его нюхачу в тощую грудь. Хрустнуло и чвакнуло. Ничего не понявший дядя Гриша поднялся со стула и выставив вперед обколотые паутиной, картами и перстнями лапы потянулся к её окровавленной шее. На выдохе, Зинка всадила ему лезвие между ребер. Мужик загремел на стол, хватаясь за её голые ноги. Труп Олежки стёк на пол. Пырнув уголовника ещё пару раз, она вышла в коридор.