- Да я каждый сантиметр знаю, тем более там мины убрали. Я ведь не к мосту пойду.
- С утра придет Нисимчик. Проверить чё да как, предложить что-нибудь, - постовой посмотрел на Ведьму. - Отдашь ему ключи и скажешь, что этот мерин свалил в третьем часу ночи. Если не придет, сама отнеси ключи с утра и говори то же самое. Я подпою. Всё шито-крыто. Красиво сделали. Сейчас осталось от баулов избавиться, но это мелочи.
- Не в первой ведь! - хлопнув по забитому кэшем карману, понтовался Наглый.
***
Сознание его не покидало, он всё видел и слышал, понимая что с ним произошло. Татарин смотрел в окружающую его тьму. Он слышал шелест и голоса. Наглый с Ведьмой довольные и влюблённые, ржали в две глотки. Татарин осознавал, что его «разобрали» к чертям, как подбитого оленя. Все его руки-ноги и потроха находятся в китайских баулах с которых капает его злая кровь. Всё началось в «большом ломбарде» отлично - закончилось херово: он убит, расчленен и самое поганое, он все ещё мыслит, видит и слышит. Это ад. Даже если твари повесят его башку на какую-нибудь болотную иву, он продолжит всё осознавать: сгнивать, но всё ещё чувствовать и соображать. Что это за жижа, которую он успел выпить перед тем как ему разрезали сердце, бандит знать не хотел. Гайфулин мог сказать одно: к этому бутыльку китайского колдуна, его потянуло как к спасательному кругу. Подсказка всплыла в голове сразу.
Бросив баул на заросли багульника и росянки, Наглый почесал свою покрытую прыщами лысину и вытащив из кармана «штакет» протянул проститутке. Обслюнявив конец забитой «гильзы», девушка щёлкнула пьезой, поднеся огонек к «залеченной» закрутке.
Продолжая ржать, парочка раскурилась и принялась доставать из рисовой сумки расчленёнку.
Гайфулин видел руку Наглого, достающую его из баула. Охватив взглядом, болотистую местность, татарин понял что он уже летит. Плюхнувшись в перегнившую жижу болота, он начал тонуть.
В рот, уши и ноздри врывался черный, гнилой кисель. Гайфулин видел свисающие корни кувшинок, которые подхватив его голову, начали опутывать её своими корневищами. Татарин видел как оплетающие его отломанную башку водоросли и странные организмы поднимают его на поверхность.
Смотря в звездное небо, Гайфулин чувствовал как к его лицу приклеиваются клопы-водомерки, пауки-доломеры, жуки и водяные скорпионы. Его голова всасывала белок, прорастая с помощью корневищ кувшинок. Он понял, что ещё живой, когда почувствовал правую руку, потом левую. Ноги, татарин ощутил позже. Всё это время, его череп играл роль поплавка. Тело восстанавливалось медленно, впитывая в себя перегнивший торф и гнилостные бактерии.
Когда регенарация закончилась, татарин начал опускаться на дно. Он не паниковал, лишь успел подумать о твёрдой местности покрытой кочками и сфагнумом, как неведомая сила его тут же вытолкнула на берег. Или болото ему подчинялось, или он мог им управлять...
Выбравшись из топи, татарин вновь замер, смотря как в него пускает корни вся болотная флора. Мирт и вереск, багульник и клюква, аир и плотоядная росянка, жиринка, подбел, ирис и дербенник, наполняли его силой и мощью.
Татарин смотрел на свое тело. Руки, корпус и ноги, состояли из тины, корней и листьев, на которых ползали пауки и черви. Из груди, покрытой мхом, листьями белокрыльника и сабельника, выполз уж. Жирная жаба выбралась из переплетений шеи. С левого плеча она спрыгнула в черные заросли. Осока с камышом тянулись к его ногам. Татарин мог шевелить ногами и мощными руками. Сжав кулак, он почувствовал силу и давление, которые не заканчивались в своем росте. Пальцы сжатые в кулак, превратились в мертвое сплетение, похожее на огромный уродливый узел - «кулак обезьяны».
Сделав первый шаг, он разорвал вошедшие в пятки корни, листья ириса и стрелолиста. Сливаясь с болотистым лесом, затянутым мраком, взял курс к «большому ломбарду». Накопившуюся ярость и силу, требовалось сбросить.
Пройдя с десяток метров, он расслышал мат. Отойдя к чахлым болотным соснам и зарослям брусники, существо затаилось. Вскоре показалась фигура пьяного наркомана, тянущего по грязи и мху второй баул, следом поспевала Ведьма, волоча пакет. Наглого шатало из стороны в сторону, матерясь и плюясь он продолжал тащить китайскую клетчатую сумку.
Отделившись от тьмы, частью которой он стал, татарин рванулся к Ведьме. Переломав ей хребет, он выкинул её к соснам. Наглый успел повернуться и увидеть отломанную голову Лихого на туловище из тины, мха, веток и листьев с насекомыми. Раскрыв рот, наркоман бросил сумку и сиганул к редким подростам сосны. Взревев, булькающим и рыхлым голосом, монстр кинулся за ним. Обвив тонкую шею черными, скользкими корнями, болотная тварь подняла его над землей. Пытаясь сорвать растительные путы, наркоман смотрел в его хищные глаза бывшего босса. Разорвав ему брюхо, чудище вырвало из него все кишки и отбросило этот ядовитый ворох ливера к баулам. Швырнув как тряпку труп Наглого, он продолжил свой путь.