Кто-то внизу проорал «гранадэ». Раздался взрыв. Вновь огонь. Снова команда и нацисты заглохли. Поднявшиеся на площадку фрицы осторожно подкрадывались к арочному входу. К пятерке в помещение выбежала ещё группа фашистов.
На рукоятке под большим пальцем была какая-то неудобная шишка. Впопыхах он забыл о ней. Вдавив её внутрь, нажал спуск, короткая очередь срикошетила от металлической площадки.
- Твою мать! - сорвался орион и вышел из зала.
«Пила Гитлера» затарахтела, извергая клубы едкого дыма и плюясь гильзами. Прострелянные эсэсовцы падали замертво. Пятидесяти патронов и плотности стрельбы, хватило с лихвой чтобы потушить с десяток нацистов на площадке и подавить стрелков внизу. Хотя некоторые успели огрызнуться из своих «шмайсеров», но плащ не пропустил ни одной пули. Оставшиеся скрылись в проходе.
Железные поручни, ступени и косоуры залило кровью.
Кинув две гранаты вниз к проёму, снял с трупа автомат. Войдя обратно в зал, засунул четыре магазина в берцы, забрал второй «косторез» с барабаном и примеченную ранее сумку. Сделав вдох-выдох уверенно шагнул в угасающий портал.
Часть вторая: Пасть ящера. Глава 1. Летопись Касселя
Выйдя из монастыря, настоятель всмотрелся испуганными глазами в чистое небо. Солнце палило нещадно, разливая по ароматным лугам ярко-желтые краски. Настоятель продолжал читать молитву. Он не знал, как и любой француз, что сейчас делать и как быть, надежды лишь на Всевышнего и на его волю. Это жуткое время, с его войной, смертями и развивающимися над Францией фашистскими знаменами выворачивало всё нутро наизнанку. Разум отказывался принимать позорное поражение, слёзы стариков, отстоявших родную землю в первую мировую, предательство генерала Петена и довольные физиономии нацистов, разгуливающих по Парижу с беззаботной подстилкой Коко Шанель.
Ветер приносил с лугов аромат прованских трав. Раскинувшиеся перед взором холмы и поля покрывала сочная трава. На удивление эту местность обошли бомбежки и затяжные бои. Как будто не было никакой оккупации и не сгущалась над Францией тень от герба гитлеровской германии.
На какой-то миг созерцая природу, аббат выпал из реальности, в которую его вернули ползущие по разрезающей луга дороге мерседес и военный грузовик. Эти два черных монстра вызвали тошноту. Они словно два жирных паука ползли по чистой красочной скатерти.
Подъехав к аббатству, машины, как настороженные хищники замерли перед рывком. Настоятель отошёл под тень навеса. Из мерседеса вышел эсэсовец а из грузовика выпрыгнули пять резвых штурмовиков с закатанными рукавами.
Оглянувшись по сторонам нацист прошелся взглядом по экстерьеру старого монастыря, что-то сверил с записями в блокноте и довольно улыбнувшись, подошел к Эжену.
- Сегодня хорошая погода, - на очень грязном французом произнес довольный гитлеровец. - Ты один? Где остальные бездельники?
- Четыре моих помощника уехали в город…
Нацист что-то неразборчиво произнёс.
Эжен не знал как отвечать. Одно он понял точно: лучше внимательно вслушиваться в неразборчивую белиберду и по возможности домысливать непонятные смыслы, дабы не разозлить фашиста.
В эту секунду он понял, что страх окончательно выбрался из своих недр и взял над ним власть.
- Милое, крошечное аббатство. Удивительно. как его пропустили. Мы тут похозяйничаем немного. А ты, расскажи мне какую-нибудь интересную историю.
Смотря на входящих в капитул оккупантов, настоятель плелся следом.
Оле Варберг был далек от войны и оружия. Всю жизнь он занимался изучением древних языков и рукописей и никогда не считал себя войном. Военный подход слишком простое решении задачи — Варберг был не согласен со всеми идеологами и лоббистами военной кампании. Оле понимал, как ученый и вдумчивый эксперт с системным мышлением, что лучшая победа — это та, которая к своему триумфу ползет аккуратно, тихо и коварно: через религию, через трансформацию мировоззрения и уничтожение идеологии. Свои крамольные мысли он озвучивал только самому себе. Как и многие эсэсовцы, он крутил много чего в голове, но никакого перелива за пределы черепной коробки не допускал. Слишком нравилась Оле жизнь, чтобы лишиться её за такое вольное мнение - гибкость и мягкость, пластичность и амортизация: «Живи незаметно!»