«Видимо, это только моя ситуация. Надо пробовать самому», — Сергей Алексеевич вернулся с этим решением в материальный мир и наткнулся на недоверчивый взгляд гостьи. «Господи, да она сама растеряна! Сидит, излучает тут неуверенность, а я попался, как мальчишка! Всё! Спокойно. Всё хорошо. Ничего не происходит такого, что было бы мне не по силам. Ситуация моя, и я могу её решить».
Сделав несколько полных, глубоких дыханий, отслеживая процесс входа и выхода воздуха из лёгких, опытный в вопросах восстановления состояний человек, вернул стержень структуре своих тонких оболочек, водрузившихся на фундаментальное, плотное, в миру называющееся «физическим» тело.
— Давайте поступим с вами следующим образом: вы мне расскажите, кто вы и зачем пожаловали, как оказались в моём доме и почему прятались, а потом я вам дам разъяснения со своей стороны.
Девушка кивнула. Процесс полного йоговского дыхания произвел неизгладимое впечатление не только на психику хозяина, но и на мироощущение гостьи.
— Я сестра Сутра. Можете меня называть также, как и его, потому что женские имена у нас очень длинные, но обязательно содержат в себе названия окружающих их мужчин. Я родилась позже Сутра, поэтому в моём имени есть и его название.
— Название?
— Да.
— Так имя или название?
— Какая разница? Имя мужчины должно обязательно отражать его суть.
— А. А женщина не должна иметь отражающее суть звучание?
— О! Вы попали в самую болевую точку взаимоотношений полов. Это долго объяснять, но мы как раз занимаемся решением этой проблемы, однако, у нас ещё мало последователей.
— Мы — это кто?
— Ну. Давайте потом поговорим об этом.
— Хорошо.
— Вообще, моё имя — Эвия-Тария-Щетаб-Матар-Эндр-Сутр-Сау.
— Похоже на заклинание.
— Так и есть. В этом-то и беда. Многие женщины самостоятельно никогда не смогут выбраться из-под влияния этого заклинания. Когда-то мужчины сделали это сознательно, даже издали поддерживающий закон. Потом, вошло в традицию, привычку. Мало кто из женщин хочет бороться с этим. Почему-то, многих это устраивает. Если будете называть меня просто Сау, я буду вам признательна, не смотря на то, что очень люблю брата, и считаю его одним из прогрессивнейших мужчин нашего времени. Так что там на счет трясок безобразием и хождением в юбках?
— Да ничего. Я всё уже сказал.
— Пожалуйста, поподробнее. Нам это очень важно. Сутр один из тех немногих мужчин, кто поддерживал ещё недавно нашу женскую инициативу по переустройству порядка на Земле. И вдруг, он начал пропадать! Мне стоило неимоверных трудов разузнать о существовании портала, проникнуть в доверие к его хранителям с нашей стороны, и оказаться здесь, чтобы всё понять и оценить.
— Что оценить?
— На сколько мы можем опираться на группу избранных нами мужчин.
— А поговорить с ними вы не пробовали?
— Это плохо получалось.
— Какая знакомая ситуация.
— Вы о чём?
— Да у нас, на Земле, существуют похожие проблемы.
— Мы, вообще-то тоже на Земле.
— Возможно-возможно.
— Что за мужское недоверие! Пахнет дискриминацией по половому признаку!
— Вы и это слово знаете? А термин «феминизм» вам не знаком?
— Нет.
— Ну, слава Богу!
— А что это?
— Я как-нибудь потом вам объясню. Вы продолжайте про ваши инициативы.
— Нам важно, что мужчины, на которых мы опираемся, высоко организованные, дисциплинированные, морально-устойчивые особи. Только при помощи таких союзников мы сможем добиться желаемого в короткий срок и без агрессивных революционных переворотов.
— Разумно.
— Спасибо. Так вот, я должна была убедиться, что здесь не происходит ничего дурного.
— Я могу вам это официально, как представитель дружественной, надеюсь, цивилизации подтвердить.
— А как же юбки и тряски безобразием?
— Это рабочая ситуация. Уверяю вас, устойчивость и дисциплинированность в норме.
— Вы — мужчина, и можете прикрывать себе подобных. Это может быть ложное чувство солидарности по половому признаку.
— О. Как всё запущено-то. Могу, конечно, но не прикрываю, поверьте.
— Я должна убедиться лично.
— Пожалуйста. Ваше право. Но, как, скажите, вы можете оставаться здесь незамеченной?
— Очень просто. Сенсорная система портала зафиксировала переход пятерых. Кто именно и куда переходил, она ещё несколько дней определять не сможет — мы постарались. Если по ту сторону не станут дотошно проверять наличие Сутра в мире, то всё обойдётся благополучно.
— А если станут?
— Вероятность такого события очень мала. Но, если что, меня должны прикрыть.
— Кто?
— Не важно.
— Хорошо. А возвращаться-то как будете?
— Что-нибудь придумаю. А не придумаю, придётся родителям за меня вступаться, как за обычную озорницу. Они довольно влиятельные, у них должно получиться.
— Да.
— Что?
— Вы меня удивляете! Так просто распоряжаетесь серьёзными вещами! За вашими действиями стоят судьбы.
Сергей Алексеевич осёкся. «Я такой же почти! Разве что прыжков в другое измерение ещё не предпринимал». Сау приняла замешательство за пересмотр негативной реакции в сторону близкую к одобрению её позиции. Однако мужчина переспросил:
— Так что же будет с Сутром, если его отсутствие обнаружится?
— Думаю, всё обойдётся. Наши законы мужчин защищают лучше, чем женщин. Он выкрутится.
— Возможно, но в данном случае речь идёт о контактах между мирами, а, значит, и законы работают другие, более суровые.
— Не думаю. Все законы создаются для того, чтобы оградить от неприятностей имеющих власть и богатство. Сутр принадлежит как раз такому сословию. С ним всё будет хорошо.
— А про законы, что устанавливаются непроявленными в физическом мире сущностями, вы не думали, Сау?
— Так там-то вообще можно всё! Это не преграда.
— Да?! Там-то им можно, а здесь-то как нам быть?
-. Вы запутали меня.
— Сами вы запутались, Сау. Меня, кстати, вы можете называть Сергей. Сергей Алексеевич вкушал растерянность гостьи, держа марку уверенного в себе мудреца, однако, на втором плане его удачной игры в многоопытного исследователя вселенских законов, попискивала мысль «А сам-то, сам-то!».
Тел скользил осторожно в незнакомом пространстве. Доброжелательное и нежное, оно дышало приветливостью с оттенком непоколебимой уверенности в том, что вошедший достоин в нём находиться. Тел знал, что не каждая сущность может самостоятельно найти дорогу к Учителям, а проникнуть в обитель Мудрейших возможно лишь избранным. Отдыхая от приобретения нового в плотных мирах, он давно не бывал в пространствах далёких от своего наблюдательного пункта, и сейчас сожаление об этом коснулось устойчивой структуры уникального опыта духа. Стабильность энергий нарушилась, впуская струю зреющей потребности Вселенной в перестройке его полей, и вихрь воспоминаний о далёком прошлом вынес на поверхность желание вновь оказаться на Земле.
Фиолетовые струи: тёмные и светлые; насыщенные, плотные и разряженные; однородные и сформированные хаотично, в стремлении своём подсказывали направление, где источник мудрости собирал возвращающееся к нему, приумноженное знание. Влекущее властью своей завораживало, но Тела вела конкретная задача; и, сохраняя последовательность мыслей и действий своих, он продолжал путь в поисках Хорома. Чем дольше дух прибывал в полях приближенных к Источнику, тем явственнее проявлялась общность Создателя и Творения. Блуждая в сферах непознанного ещё бытия, Тел незаметно для себя стал чище и плотнее в своих намерениях. Проходившие рядом, витавшие всюду потоки, казавшиеся лишь энергетическим ветром, стремящимся донести информацию вглубь бытия, к Истоку, протекающие сквозь и огибающие по самым витиеватым траекториям структуру Тела, вдруг, проявились формами, характерами, Сутями своими. То была жизнь в высоком, не пройденном Смысле, творящая путь уникальный внутри Высшего Замысла. Тел просто смотрел. Они, проплывавшие мимо, улыбались собой; проявляя верх миролюбия, проявлялись частично, поддразнивая, разжигая желание знать. Здесь счастливы все. И ему, забывшему горечь утрат, с трудом, лишь в моменты крайней необходимости, восстанавливающему смысл трагедий и боли, пронзительно вспомнилось острое, на контрасте прожитое счастье. «Как я очерствел, засиделся! Утоп в благополучии ниши и ранга! Пора снова в самую гущу событий, иначе я стану бесполезен своим подопечным. Может, это уже начало происходить.»