— Стоять, — буркнул гвардеец, хватая её за плечо.
Зио оцепенела было от страха, но Джепп лишь внимательно оглядел царивший бардак и развалившегося поперёк кровати голого храпящего хозяина. Затем разжал свою хватку и так же коротко кивнул девушке:
— Иди.
Зио хотелось вихрем скатиться с лестницы в обеденный зал, но усилием воли она заставила себя принять траурный вид и идти медленно, семеня ногами.
К своему ужасу, на месте «дочери» она обнаружила лишь пустую иллюзию. Взяв себя в руки и кивнув добросовестно сторожившему их столик Бивсу, она принялась обшаривать глазами помещение.
Русти, впрочем, тут же нашлась: сидела, негодница, за своим скрывающим от глаз наваждением и беззастенчиво лопала жареную картошку! Зио приметила её, лишь потому что та усиленно махала ей рукой.
— С ума сошла, — тихо процедила она, когда чипиреска наконец соизволила вернуться на своё место в облик маленькой северянки. — А если здесь есть маги или иллюзионисты? Если бы тебя увидели?.. Что скажет Эск…
— Ай, брось, — легкомысленно отмахнулась та. — Если бы они здесь были, то уже увидели бы сквозь маскировку. А Эск ничего не скажет. Я обещала помогать ему, а не повиноваться каждому его слову — или, тем более, твоему.
Самая дешёвая и самая крохотная комната, которую они сняли, тянула скорее на чулан с узеньким окошком и одной-единственной кроватью — и та еле поместилась. Впрочем, привыкших к дорожно-лагерной жизни девушек это обстоятельство не сильно волновало. Чипиреска заперла дверь на задвижку, сбросила с себя иллюзию и упала на кровать.
— Он должен был уже вернуться, — с тоской пробормотала она. — Или хотя бы прислать весточку…
— Вернётся, — спокойно и уверенно заявила Зио, хотя у самой сводило живот от мысли, что с магистром что-то могло случиться. — Подвинься, Русти, ты не одна.
Чипиреска покорно перекатилась на другую сторону кровати, лицом стене. Зио устроилась рядом и принялась наблюдать, как тусклое пламя свечи пляшет бликами на золотистой коже спутницы. Вышло бы куда красивее, если бы у него было больше простора — а так видно лишь шею и кусочек щеки. Боги, да почему сердце так колотится?
Повинуясь необдуманному побуждению, Зио протянула руку и спустила краешек рубахи Русти чуть ниже, чтобы обнажить плечо…
— Не надо, — тут же буркнула та, не поворачиваясь. — Мне не нравится.
— Ты врёшь, — с лёгким удивлением произнесла Зио. — Я чувствую, что ты врёшь! Ну же… — она снова провела пальцами по отливающему золотом плечу. — Искорка…
Чипиреска вздохнула и повернулась к ней лицом, хмурясь. Зио сразу же, сама удивляясь своей нескромности, потянулась губами к её.
Русти не сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуй.
— Что не так? — выдохнула Зио, вглядываясь в глаза спутницы. — Я же чувствую, тебе тоже хочется… Меня Эск научил понимать…
— Это странно и неправильно, — заявила Русти.
В её голосе не слышалось ни капли смущения; тон был скорее сердитый и осуждающий. Зио же так и колотило от волнения. Может быть, ей и правда не следует этого делать? Но…
— Эск говорит: всё, что приносит удовольствие тебе и не вредит другим — хорошо и правильно, — дрожащим голосом объявила она.
О боги, как же на самом-то деле стыдно! Противный голосок в голове так и заходится воплями — в основном повторяет слова Русти, «странно и неправильно». Но Зио обещала себе не слушать его больше, обещала измениться и делать впредь то, чего ей хочется. Да, она сама хозяйка своей голове и телу. А тело требовало хоть какой-то компенсации за пережитые неприятные мгновения с этим проклятым советником. А сияющая кожа Русти, её нежный, едва уловимый аромат, её упрямый сердитый взгляд, тонкое тело, тяжёлые яркие волосы так манили…
— Правильно, — убедительно повторила Зио, глядя той прямо в глаза.
Ещё несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, но затем чипиреска выдохнула, прикрыла глаза — и Зио с замиранием сердца ощутила, как тонкие руки обвивают её шею.
Глава 7. В плену обстоятельств (часть 2)
Из окна открывался привычный вид на сад. Изящная темноволосая женщина в длинном, но не пышном алом платье ходила от дерева к дереву, от клумбы к клумбе, внимательно осматривая каждое растение и выдавая указания семенившим за ней по пятам двум садовникам. Райш рассеянно подумал, что если бы она уделяла своим детям хоть половину того времени и внимания, которые тратила на цветы, всё было бы совсем по-другому…
— Мама в своём репертуаре, — мягкие руки обвили его талию, к спине прижалась горячая щека. — Слушай, Райш, я соскучилась. Тебя так долго не было. А тут ещё и Форш…
Принц оторвал взгляд от фигуры матери и развернулся к сестре. Несколько мгновений смотрел в непривычно серьёзное и бледное лицо, затем порывисто обнял, прижал к груди. Принцесса тихо полувздохнула-полувсхлипнула. Но она не была бы собой, если бы почти сразу же не взяла себя в руки и не отстранилась, снова повеселев.
— Эй, братишка — а правду говорят, что ты закрутил роман с чипиреской?
Райш от неожиданности даже не смог придумать, что бы ответить. Просто стоял и молча смотрел в ликующее лицо сестры, чем, конечно же, выдал себя с головой. Осознав этот факт, вздохнул и лишь поинтересовался:
— Кто говорит, Шелла?
— Ну-у-у, — протянула девушка, — скажем так, у меня очень достоверный источник…
— Так и скажи, что спала с тем гвардейцем, который сопровождал отца в лагерь.
Принцесса хихикнула:
— Ой, не строй из себя строгого братика. У меня-то, в отличие от некоторых, интрижки только с людьми. Хотя — это лишь потому, что нелюди как-то не подворачивались…
Он не ответил, лишь снова развернулся к окну. Слова сестры вытащили наружу то, о чём он так усердно старался не думать. Опять встало перед глазами её лицо…
— Слушай, а это не Русти случайно? — поинтересовалась Шелла, заставив Райша вздрогнуть. — Серьёзно? Русти? Вот это ты даёшь, брат! — она в восторге захлопала в ладоши.
Райш покосился на неё. Он и забыл, что сестра неоднократно виделась с чипиреской, пока та жила при дворе, а сам он учился в Академии. Он зажмурился и хорошенько треснулся виском о резную раму окна, словно это могло помочь вытрясти из головы образ тех чёртовых янтарных глаз.
— Ещё и влюбился, — расшифровала Шелла. — Во дела.
— Забудь, — глухо отозвался Райш, чувствуя себя неуютно под внезапно острым взглядом старшей сестры.
Принцесса Шеллирия унаследовала лучшие черты от обоих родителей: роскошные золотые волосы отца — но, слава богам, не его рост; синие глаза и изящное телосложение матери — но, слава тем же богам, не её ум. Правда, вопреки чаяниям отца, так и не обнаружила магического таланта — вообще никакого. Зато с детских лет проявляла немалую смышлёность — которую она, по примеру родителя, быстро научилась скрывать от окружающих под маской прелестной, но легкомысленной и глупенькой принцессы.
Райшу изредка доводилось видеть, как эта маска слетает. И каждый раз ему становилось жутковато.
— Помнишь, — тихо начала она, не сводя с него глаз, — мальчишку-слугу, с которым мы играли в детстве? Сбегали от гувернёров к реке втроём…
Принц кивнул, борясь с нехорошим предчувствием.
— Я люблю его, Райш, — выдохнула Шелла. — С самого детства и до сих пор. Понимаешь? Не надутого дурака, за которого выхожу замуж через месяц, не кого-нибудь из тех гвардейцев или рыцарей, с которыми развлекалась по ночам — боги, сколько же их было, я пыталась считать, но сбилась — а его, жалкого слугу-посыльного! Форш застукал меня с ним несколько лет назад — представляешь, что было? А потом ещё разговор с отцом…
— Я думал, отец относится к твоим похождениям с пониманием, — осторожно произнёс Райш.
— Да, но не со слугой! — горько бросила Шелла. — Всему должен быть предел, сказал он. И знаешь… Я с ним согласна.