Эскеврут чувствовал присутствие императора, но тот двигался по залу слишком быстро… Вот снова полыхнуло пламя Зио, тут же пошёл волной воздух от удара Райша, опять всё стихло. Пространство дрогнуло и распалось мозаикой, как в зеркальном калейдоскопе — работа Русти. Зацепила, потянула одна из невидимых ниточек, растянутых магистром по залу — и он сразу же со всей силы обрушил туда удар. Тихое проклятье повисло в воздухе — император едва увернулся, пошёл кругами, пробираясь наощупь сквозь зеркальное наваждение…
А потом иллюзия пропала. Навалилась ужасная усталость — ноги подкосились и Эскеврут рухнул на колени, в отчаянии гадая, что случилось с его телом. С трудом повернув голову, он обнаружил Манширда, с торжествующим видом хватающего Рувина за плечо. Ещё успел ужаснуться, но тут же понял — это уже не имеет значения. У мальчишки получилось.
И, прежде чем темнота заволокла всё кругом, успел увидеть, словно бы с высоты, стоящих вокруг постамента Русти, Райша и Зио — вместе с ним самим четыре фигуры вычертили на каменном полу ровный, идеальный квадрат.
Глава 11. Разговор по душам (часть 1)
— КТО ТЫ ТАКАЯ?
Голос идёт словно бы из-под кожи, отдаваясь дрожью и мурашками.
— Я? Я Зио… Целительница, ученица магистра Эскеврута.
Наступившая тишина ясно даёт понять, что ответ неправильный.
Кто она такая?
Словно бутылёк с её прошлым откупорили и перевернули горлышком вниз, и оттуда с готовностью хлынули воспоминания. Сначала блеклые, полустёршиеся — дни и годы в племени, нельзя сказать, чтобы очень счастливые: мягкость характера и застенчивость среди соплеменников были не в чести, и трусихой её называли чаще, чем по имени.
Ярким болезненным пятном — день, когда всё навсегда изменилось: оскаленные разрисованные морды юшцев; мать, попытавшаяся закрыть её своим телом и тут же поплатившаяся за это; часы и дни мучительного и беспомощного рабства, проведённые в мечтах о смерти…
Крики, звон оружия, светлокожие люди с тёмными или жёлтыми волосами в одинаковой одежде. Ясно же, чего от них ждать — остаётся только забиться в дальний угол, надеяться, что не заметят…
«Ещё одна, — чей-то мягкий, добрый голос. — Боги, одарённая!»
И снова дни складываются в месяцы, а потом — в годы.
«Не пойму, что с тобой не так, — сегодня наставница уже даже не кричит, а просто устало вздыхает. — У тебя внутри магии больше, чем у меня, девочка! Почему, чёрт побери, ты её не используешь?»
Тянущая горечь разочарования в себе, постепенно бледнеющая, ведущая к принятию.
«Целительница? — чиновник недоверчиво смотрит в протянутые бумаги. — И непременно в приграничный отряд? Может, сначала попробуешь место поспокойней? Ладно, ладно, — поднимает он ладони, когда она яростно трясёт головой. — Будь по-твоему. Давай отправим тебя к Умеде, в отряд Эскев… тьфу, Огернокса. Там ребята приличные, и бабы… в смысле — женщины тоже есть».
Лес вокруг лагеря возмущённо шумит листвой на сильном ветру. Серые глаза государственного магистра проникают насквозь, заставляют ёжиться.
«Северянка? — с лёгким, скучающим удивлением замечает он и кивает на висящий на груди крохотный бутылёк. — А это что?»
«На крайний случай, господин магистр, — ей очень неуютно под этим взглядом. — Насколько я знаю, не запрещено…»
Он смотрит ещё очень долго, внимательно, но неожиданно тепло. Потом кивает и подзывает девушку по имени Ви, которая при виде новенькой приходит в полный восторг. Сам же разворачивается и скрывается в своём шатре, оставляя в груди странное, но уже приятное чувство. И Зио внезапно и со всей отчётливостью понимает, что ей здесь нравится.
— ТАК КТО ТЫ?
— Я — сильный огненный маг? — осторожно решается предположить она. — Но…
Пустота теперь молчит со снисходительной насмешкой. Снова не то.
— ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?
Девушка медлит, не понимая: это предложение исполнить желание или личный вопрос. На всякий случай решает ответить на оба:
— Хочу стать сильнее — но чтобы исцелять, а не убивать… Хочу, чтобы в мире всё осталось как есть: не надо забирать магию, и всем подряд раздавать её тоже не надо! Хочу, чтобы не было войн…
Кажется, не угадала — невидимый собеседник снова смеётся, но совсем не обидно.
Бутылёк воспоминаний пуст, последние капли уже упали и растворились. Но вокруг снова разворачивается знакомый пейзаж: излучина реки с каменным пляжем и старой ивой; большой шершавый валун, наполовину укрытый свисающими ветвями; восседающий на нём человек в чёрной мантии…
— Эск!..
— Птичка, — печально улыбается тот. Встаёт навстречу, крепко обнимает, зарывается лицом в ложбинку между шеей и плечом…
Это что, тоже воспоминание? Такого никогда не было… Но всё так реально!
Она отвечает на его ласки порывисто, со всей страстью, которую не могла дать ему тогда. Платье расстёгнуто и летит на землю, на отшлифованные речной водой камни; следом отправляются чёрные одежды.
Маг прижимает её спиной к тёплой морщинистой коре, входит неторопливо, но напористо. Она чувствует его каждой клеточкой, и каждая клеточка сейчас стонет от желания… Он целует её шею, грудь; руки скользят по телу, поднимая целые стаи мурашек; движения ускоряются, приближая желанный момент. Невидимый собеседник наблюдает с усмешкой, но её это не смущает — скорее, распаляет ещё больше. И когда кажется, что пик удовольствия достигнут, из глубины поднимается и раскрывается, словно экзотический цветок, невероятно мощное, яркое чувство — и длится, длится вечность.
Волны наслаждения спадают, горячая струйка семени течёт по ноге. Эск смотрит серьёзно и прямо:
— Я люблю тебя.
Зио поднимает руку, чтобы дотронуться до его лица — но вокруг снова лишь пустота.
— ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?
— Этого, — рассерженно отзывается Зио. — Доволен?
— И ВСЁ?
— Нет, но…
Перед глазами упорно маячит Райш. Но это нельзя: это больно и безнадёжно. Нельзя!
Смех несётся сквозь пустоту, пронизывая её тело золотыми лучиками света в вечернем лесу. Листья шумят над головой, будто шепчут слова поддержки. Крохотные пылинки пляшут в солнечном свету, как сциаровые песчинки.
— Принц!..
Зио поспешно отстраняется от стоящего впереди Райша, к спине которого только что бесстыдно прижималась всем телом, обнимая руками за талию. Но тот поворачивает голову и с улыбкой, сдерживая смех, произносит:
— Ради богов, вспомни уже моё имя, а?
Если это наваждение, то очень качественное. Можно дышать его запахом, тонуть в небесных глазах, впитывать тепло обхвативших её, лишивших свободы рук…
Зио смеётся: высокая трава щекочет шею. Райш стягивает платье неумело, подолгу возится с завязками, хмурится, явно сгорая от нетерпения. Одежда летит в ближайший куст. Ви их сегодня точно не найдёт.
Медленно, ещё довольно неумело (по крайней мере, в сравнении с магистром) он ласкает её тело, время от времени взглядывая ей в лицо, словно проверяя: уже пора или ещё рано? Она видит, как у него перехватывает дыхание, когда она, постанывая, разводит ноги, притягивает его к себе. Он заходит медленно, сдержанно, но всё равно с трудом — слишком плотно. И они замирают на мгновение, просто наслаждаясь единением.
Потом он принимается за короткие, мягкие толчки. Заметил однажды, что ей это нравится, и старается теперь делать так каждый раз. Зио приоткрывает глаза: так и есть, внимательно наблюдает за выражением её лица. Повстречавшись с ней взглядом, улыбается. Боги, что за улыбка — широкая, искренняя… У Зио голова от неё идёт кругом, а тело затапливает жидким огнём…
Нет, Райш не умеет доставлять такое наслаждение, как опытный магистр. Он то и дело допускает ошибки… Но только с ним (прости, Эск) она может так потерять голову, полностью погрузиться в ощущения, не думая больше ни о чём. Это удовольствие совсем другого рода, и Зио переживает его пик бессознательно, утратив связь с реальностью, и приходит в себя, лишь когда блаженство схлынуло.