Я нагнулся и взглянул на колесо.
– У меня в багажнике лежит нормальный ключ. Иди и возьми. А еще там есть кофта в сумке.
Не сказав ни слова, парень рванул к моей машине, сначала надел теплую толстовку, а уж потом вынул из ящичка ключ.
– Вот, – нырнув ко мне под зонт, сказал он. – Этот?
– Этот.
С его черных кудрей вода капает на руку. Он прижался к моему плечу, как к родному, и снова задрожал всем телом.
Я отдал ему зонт, накинул капюшон на голову и взял ключ.
– Я вам помогу.
– Подними чуть выше домкрат. У тебя колесо стоит на земле.
– Хорошо!
Пока он возился с домкратом, а одной рукой придерживал зонт, я кое-как открутил болт. У парня просто не хватило сил. Мы достали из багажника запаску и уже через пять минут поменяли колесо.
– Спасибо вам огромное, – пытаясь улыбнуться, сказал Илья. – Кофту сейчас отдать?
Я махнул рукой и пошел к машине. Холодно. Куртка промокла насквозь.
– Я ее вам верну! – крикнул он мне в спину. – Спасибо!
Спасибо. То же мне – друг. Сморчок сушеный, а ездит на таком джипе.
Пока я ехал до дома родителей, позвонила Юля. Та самая, что работает в автосалоне. Я сбросил вызов, тогда она прислала сообщение.
«Вы от меня прячетесь? Или на работе? Позвоните, я буду ждать»
Дура. Неужели она думает, что я играю с ней в прятки?
Через десять минут я открыл дверь в квартиру. Не стал снимать куртку, скинул только кроссовки у коврика и сразу же прошел в ванную.
Дома тепло. Слышно, как Маша кричит на собаку. Отец с Максом, громко смеясь, во что-то играют. Мама на кухне гремит посудой.
Я бросил мокрую куртку в ванную, снял рубашку, прямо через голову, не расстегивая пуговицы. Потом джинсы, трусы.
– Это где же ты так промок?! – воскликнула мама, когда зашла в ванную.
Забыл закрыть дверь. Стою в одних носках.
– На улице дождь.
Она достала из шкафа большое махровое полотенце и протянула мне.
– Иди под горячий душ, а то простынешь. Я посушу твою одежду.
Я нырнул в душевую кабину. Горячая вода тут же обожгла кожу. Сначала плечи, потом грудь.
Мама повесила мою куртку на сушилку, а остальную одежду бросила в стиральную машину. В этом доме всегда есть запасные вещи, и от Макса осталось много барахла, которое давно пора выкинуть, но рука не поднимается. Хорошо, у нас один размер.
– Тебе дать спортивный костюм, или пока наденешь халат? – спросила мама, заглянув ко мне в кабинку.
– Все равно.
Тактично выпроводив ее, я закрыл дверку.
Она даже в детстве меня не мыла. Этим всегда занимался отец.
Ее выгнал, как тут же появился еще один любопытный.
– А что ты тут делаешь?
Показалось смешное личико Макса.
– Моюсь.
– А! – сморщив нос, сказал он. – Ты расскажешь мне сказку?
– Расскажу. Только сейчас выйду из ванной и расскажу. Идет?
– Идет!
Он убежал, а я, наконец-то, смог выйти из душа. Вытерся полотенцем и надел теплый халат.
На кухне уже накрыт стол. Только я сел, как мама тут же поставила тарелку с горячим супом.
– Сынок.
Зашел отец.
– Привет, пап.
Макс залез ко мне на колени, а Бернар лег на ногу. Маша даже не вышла из своей комнаты. Мама что-то варит на плите.
Хорошо дома. Здесь всегда уютно и пахнет свежей выпечкой.
Маленькая ручка сразу же потянулась к вазочке с печеньем.
– Бабуля испекла пухляшки, – радостно сообщил мальчик. – Ты любишь пухляшки?
Он чуть ли не залез мне в рот, чтобы услышать ответ.
– Угу, – промычал я.
Сластена. Весь в деда. Макс не любил выпечку, иногда ел конфеты, но очень редко. А этот не может жить без сладкого.
Острые коленки воткнулись мне в живот. Потом он развернулся к столу, откинул голову назад, протянул руку и потрогал мой нос.
– Макс, – одернул его дед. – Дай Алекс поест.
Избаловали.
– Расскажи мне сказку.
Он снова повернулся ко мне лицом.
Черные глазки. И личико, как у Софии, круглое, с веснушками на носу.
Снова вспомнил о ней, и аппетит пропал.
А как не вспомнить? Если все дети в этом доме ее. И кружка на сушилке осталась с тех пор, как она жила здесь месяц. В ванной стоит крем для рук. Пастель до сих пор пахнет сладкими духами.
– Какую ты хочешь сказку?
– Интересную.
– Про смелого зайку?
– Да. И про его папу.
– А у зайки был папа? – удивилась бабушка.
– У всех детей есть папа.
Вступил в разговор дед. Тут прибежала Маша, даже не поцеловала, не поздоровалась. Прилипла к тарелке с печением и уставилась в телевизор.
Только я успел сунуть ложку в рот, как Макс снова стал вертеться у меня на коленях.
– Расскажи про папу.