Молчание.
Ты действительно был очень несчастен?
Нет ответа.
Мне всегда хотелось узнать — почему она так внезапно бросила сцену?
РЭДЖИ. Это случилось, когда она вышла замуж за Майкла Риза. Она была в расцвете своих сил и возможностей. И все бросить! Так просто бросить! Она сказала, что хочет посвятить себя домашнему очагу, хочет быть женой и матерью. Истинной причины я не знаю.
УИЛФ. Ты прав. Это так непохоже на ДЖИН, она такая же мать, как наш Дуче.
РЭДЖИ. ДЖИН всегда уходила от правды. Особенно неприятной. Никаких объяснений. Она просто бежала от нее.
УИЛФ. Ты мне подал идею. Давай-ка сегодня вечером сбежим отсюда. Где-нибудь покутим. Возьмем такси. О цене не беспокойся. Ухнем весь гонорар за «Риголетто», мы еще не знаем, каков он. Погуляем на всю катушку, тряхнем стариной в трактире «Белая лошадь».
РЭДЖИ (внезапно взрываясь). Анжелика, стерва! Сегодня утром она опять не подала мне к завтраку мармелад!
УИЛФ (не обращая внимания на этот взрыв, продолжает). Поужинаем на славу. Потом отправимся в бар, выпьем по рюмочке за Брамса и Листа, вернемся в нашу обитель и там под окном ДЖИН исполним дуэт из «Искателей жемчуга». Ну как?
Появляется возбужденная СИССИ.
СИССИ. РЭДЖИ, УИЛФред! Встречайте ДЖИН во всем ее блеске!
РЭДЖ отворачивается. Появляется ДЖИН ХОРТОН, изящная хрупкая женщина. Она опирается на палку. У Джин манеры гранд-дама, одета соответствующе, но чувствует себя беззащитной, нервно улыбается.
ДЖИН. Да, да, я знаю. Как поживают поверженные боги?
УИЛФ. Ты как всегда бестактна. Ни чуточку не изменилась.
Подходит к ней, целуются.
СИССИ. А я вам что говорила? Она все еще выглядит как юная девушка! Но здесь ты будешь чувствовать себя неуютно, обстановка не для тебя. Мы все инвалиды, а ты, как всегда, блистаешь молодостью и красотой.
ДЖИН. Вы оба так добры ко мне. (Подходит к РЭДЖИ). РЭДЖИ? Это я, ДЖИН.
РЭДЖИ (отшатываясь от нее). Я знаю, кто ты.
ДЖИН. Не будь ко мне жесток, Рэдж, после всех этих лет. Я этого не перенесу.
УИЛФ. Он просто расстроен от неожиданности. Его не предупредили о твоем приезде.
РЭДЖИ. Я совсем не расстроен.
ДЖИН. Всецело моя вина, РЭДЖИ. Я не хотела никакого шума. Ты ведь знаешь, что такое пресса. Если бы журналисты узнали, что я собираюсь закончить свою жизнь в этом доме — они бы стали злорадствовать. Да, нескладно получилось.
УИЛФ. Ничего, все нормально.
РЭДЖИ. Странно, что пресса все еще проявляет к тебе интерес…
ДЖИН. Жестоко так говорить, Рэдж! Надеюсь, ты не стал жестоким?
РЭДЖИ. А ты разве знаешь, что такое жестокость?
ДЖИН. Ты никогда не был жестоким. Ты всегда был добрым, деликатным и застенчивым.
РЭДЖИ. Застенчивым — да. Но не стоит ворошить прошлое.
Неловкое молчание.
ДЖИН. Вероятно, это тебя удивит, но я все еще пользуюсь известностью. На днях меня как почетную гостью пригласили в Ковент-Гарден. Стоило мне только войти в ложу, как зал устроил мне овацию. Было очень лестно. Рэдж, пожалуйста, скажи мне что-нибудь приятное. Если мне суждено здесь жить, мы должны быть друзьями. Ну если не друзьями, то давай хотя бы вежливо относиться друг к другу…
Рэджи не отвечает.
Я должна сесть… Я в списке очередников на операцию тазобедренного сустава. (Присаживается рядом с РЭДЖИ, говорит ему на ухо). РЭДЖИ, дорогой, не создавай лишних трудностей, их и так уже много. Я знала, что ты здесь и что мое присутствие может быть для тебя неприятным.
РЭДЖИ. О каких трудностях ты говоришь? О каких трудностях?
ДЖИН. Поверь, у меня не было выбора. Дай мне сказать то, что я должна сказать. Прости, что я причинила тебе боль. Пожалуйста, будь ко мне снисходителен. Мы и тогда были разными людьми… Так вот. Я целую неделю репетировала свою речь. Как первоклассница.
РЭДЖИ молчит.
Как будто я шла на свою первую репетицию.
Рэджи молчит.
Всегда хочется произвести хорошее впечатление. Расскажите мне подробно о вашей жизни. Ваш директор показался мне таким обаятельным.
СИССИ. Мы называем его диктатором. Или Дуче.