***
Они знали друг друга не так чтобы очень давно. Года два, ну может три. Как-то случайно в стенах института познакомились. Витя Стрельцов и Вася Орлов учились в одной группе, а Тёма Карасик (это его настоящая фамилия) в параллельной.
Сначала просто общались, потом нашлись общие музыкальные интересы.
Затем сыграли что-то такое, чтобы нравилось всем.
Начали с Биттлов, пробовали Ролингов и Депешей.
Постепенно стал вырисовываться…хочется сказать свой стиль, но до него было очень далеко. Их песни и музыка даже ещё сейчас, спустя два года творческих изысканий, были очень вторичные. Нет, не заимствованные, конечно, но именно вторичные.
Слишком много узнаваемых переборов, интонаций, даже костюмы напоминали то Биттлз, то Майкла Джексона.
Хотя посетителям небольшого ресторана «Причал», что стоял на берегу Москва-реки, их незамысловатые мелодии нравились.
С другой стороны, им понравилась бы любая мелодия, под которую можно танцевать или бить морду.
Виктор чувствовал, что не только ему, но и всем троим это порядком надоело. Вася молчит, а Тёма дуется. Но постоянные пьяные крики и мордобой не способствовал творческому успеху трио «ВиВаТ».
Стрельцову всё больше становилось противно.
Жаловаться было вроде бы не на что – владелец ресторана, носивший забавную фамилию Бубликов и обычное имя Сергей, стабильно обеспечивал трио работой.
И деньги платил хоть небольшие, но тоже стабильно.
Ребята конечно понимали, что жадный до копейки Бублик самую большую часть выручки забирает себе, но воспринимали это нормально – в конце концов это его ресторан и его клиенты.
Время шло и меняющиеся реалии быстро уходившего в историю Советского Союза агрессивно диктовали свои условия.
Вскоре ребятам стало понятно, что жизнь изменилась. Скорее всего бесповоротно.
Оказалось, что их доход, который в советское время мог стать предметом гордости, сейчас уже становился скорее поводом для сочувствия.
Бедность и тщеславие, даже в разумных пределах, опасная смесь. Она может натолкнуть на необдуманные поступки и призрачные желания.
Ребята видели как в конце восьмидесятых отечественная эстрада взорвалась целым фонтаном исполнителей и коллективов. Новые песни, новые стили, новая манера исполнения…глоток свободы в безумном мире перестройки.
Но воздуха на всех не хватало. Как и раньше сцена эстрады оставалась далёкой для трио, поющего песни в ночном ресторане на берегу реки.
Им нужно было вырваться, пробиться сквозь целые мириады певцов и коллективов, которые, увы, отнюдь не бесталанны.
Это была даже не конкуренция.
Это была борьба за выживание.
Конечно, всегда есть вариант просто успокоиться, остаться в ресторане или гастролировать по мелким концертикам.
Но Виктора это совершенно не устраивало.
Ещё со школы он мечтал о большой сцене, о хороших гонорарах.
О поклонниках, в конце-концов.
И это не были наивные мечты, лежащего на диване парня. Витя отлично понимал, что чтобы это всё получить надо трудиться и трудиться.
И он стал всё своё свободное время посвящать музыке.
Освоил её быстро, быстро научился писать песни.
Но чего-то не хватало.
Музыка была хорошая, но не отличная.
Тексты запоминающиеся, но не цепляющие.
В один момент Витя понял, что просто не понимает, как творить дальше.
Тут он и познакомился с Артуром Москвиным.
***
- Тебя послушать, так этот парень талант.
- Тур не талант, он гений. – Виктор налил газированной воды из автомата.
- Не слишком ли громкое заявление? – скептически изогнул бровь Вася, отвлекаясь от поиска мелочи, чтобы скормить её автомату.
Вода приятно охлаждала в подозрительно жаркий май.
Как бы лето не было холодное.
- Нет, ничуть. Учились мы вместе. И пели. – Витя вздохнул, задумчиво глядя в стакан с газировкой.
- Это про него ты как-то рассказывал, что тот вечно с гитарой таскался?
Витя улыбнулся и кивнул.
- Про него. Артур.
Они помолчали, а потом Вася спросил:
- Он нам точно поможет?
Морщинка легла между бровей Стрельцова.
Ответа на этот вопрос он не знал. Потому что не знал, как долго может обижаться Москвин.
- Понятия не имею, Вась. – признался Виктор. – Но без него мы не сможем вырваться из этого творческого болота.
Василий хитро усмехнулся.
- Знаешь, в болоте нет ничего плохого, если ты лягушка.
- А если ты сокол?
- Я не сокол, я орёл. – засмеялся Василий Орлов.