— И тебе? — спросил он тетку, останавливая горлышко у третьей рюмки.
— А чем я хуже вас?
— Браво!.. — сказал врач и поклонился тетке. — Простите, не знаю вашего имени-отчества.
Тетка сказала.
— За здоровье больного!
Выпили. Тетка, обтерев губы тыльной стороной ладони, сказала:
— Смотри, Паша, как ведут себя в гостях воспитанные люди. Учись! Ты же в гостях вечно молчишь, как букараш.
И дала врачу котлетку.
— Что вы думаете об этом годе? — спросила тетка. — Солнце-то, говорят, пятнами покрывается.
— Ничего, это пройдет, — отвечал доктор и посыпал котлетку резаным укропом. — Конечно, год тяжелый, радиация. У нас повышенное количество больных, терапевты жалуются на инфаркты, психиатры сбились с ног.
— А если безрукавку из кровельного железа сделать? Им хоть можно отгородиться?
— Железо, я думаю, они не пробьют, — отвечал врач. — Так ведь умучаетесь. В жару будет жарко, в холод — оледенит. Нет ли у вас горчицы?..
Горчица нашлась. Сытый Павел ковырял вилкой узко порезанную капусту. Ему хотелось говорить. Язык все пошевеливался, трогал небо, проходился по зубам.
«Молчать, только молчать…» — приказывал ему Павел.
Тетка же выспрашивала Ивана Васильевича о диете, и тот учил ее приготовлению киселя из овсяных хлопьев. Врач съел еще котлетку, он довольно улыбался и своим трескучим голоском давал медицинские советы.
— Я думаю, — сказал вдруг Павел, — овсяные хлопья, паск — они не решают вопроса ценности жизни, то есть полезности ее.
Иван Васильевич сгустил на лбу морщинки.
— Да вы не слушайте его! — махнула рукой тетка и придвинула какую-то красную закуску.
— То есть я имею в виду практическую ценность работника, — пояснял Павел, намазывая красное на белый квадратик хлеба. — Положим, вы меня вылечили, но я остался точно таким же, как и до болезни. Значит, опыт несчастия оказался ненужным, а время ушло в песок.
«На что это он намекает?» — соображал врач.
— Понимаете, я хочу сделать себя полезнее, чем был ранее, до болезни.
— Опыт жизни повысит вашу ценность для общества.
— Но мне нужно другое. Положим, я хочу из категории способных перейти в категорию талантов.
— Ого! Так-таки в таланты?
— Да!
— Ну, это сложный вопрос, психофизический, — ответил Иван Васильевич и скосился на Павла: тот похож был на него своей узкой сутулой тенью. Гм, сидит, устремляется. Это хорошо, это тонизирует. Но для взлета нужен фундамент, здоровье, семья…
— Женитесь, — посоветовал он. — Нервная система ваша лябильная, вам обязательно нужна опора.
— Вот и я ему говорила — женись, найди славную девочку и женись, я внуков нянчить буду, — вступила в разговор тетка. — Но теперь думаю, что он врожденный холостяк. Не женится он.
— А какой путь вы выбираете для приобретения таланта?
— Путь напряженного труда и подбора творческих союзников, — отвечал Павел.
— Союзников?
— Знаете, чтоб была группа близких людей и я среди них. Они будут снабжать меня идеями, делиться ощущениями, я стану, так сказать, их кистью. Понимаете, коллективное существо, мозг в складчину.
— Модно, сложно, пойду-ка я лучше домой, — сказал Иван Васильевич, кладя вилку. Он поднялся, поцеловал руку тетки и взял портфель.
Павел вышел проводить его.
Они шли по дорожке к калитке. Табаки клонились к ним.
— Не заноситесь мечтами, — советовал Иван Васильевич. — Чтобы не упасть со слишком большой высоты. Я понимаю, в погоне за исключительным есть особенная, сладкая тяжесть. Кстати, мой портфель стал что-то тяжеловат.
— Там огурцы и морковка, тетка их положила, — догадался Павел.
— Но мне не нужно!
— Смертельно ее обидите: овощи своего урожая. Вот вы что мне скажите — выдержу я такую работу или нет?
— Если погорячитесь — организм сломаете. Надо вырабатывать методичность, готовить тело, питать мозг. Ведь вы понимаете приобретение таланта как поиск метода работы? Я не ошибся?
— Нет, я хочу сам талант, — сказал Павел.
— Спокойной ночи, — сказал врач.
Прихотливое настроение нес домой Иван Васильевич. Он взмахивал тяжелым портфелем, он даже пробегал за ним по нескольку шагов, шутя с инерцией. Но тут же эту игривость сменило настроение серьезное.
Вопрос: отчего такой стеснительный и больной парень стремится прорасти в новое качество? Стимуляция болезни? Или он скрытый обладатель природной воли?
Врач закурил и постоял несколько минут. Темнота и холодок улицы были приятны. Звезды растворялись в свечении города, проносились нетопыри.