Бро вынул из кружки чайный пакет, глотнул душистый напиток и подумал, что внезапная тяга к поэзии совершенно неуместна. Положение-то безвыходное. Да, расслабились, колбасу двоечница приволокла отличную, чай тоже не повредит. Но не на пикник же шли. Но что придумать? Категорически не хватает князю знаний местных условий. А кто виноват? Понятно кто виноват, учиться нужно было лучше.
В большой печали и кручине Волков-князь прошелся по склону кургана и уселся с кружкой на камень — видимо, безвестный-намогильный, но еще достаточно теплый. Костер остался по другую сторону склона, здесь царила степная пустынь и тишина безлюдья. Внизу таилась река, сжатая уже непроницаемо черными камышами, блестел-отражался перевернутый месяц. Всплеснул наглый великан-сазан. Бро вздрогнул,
Нет, возникшая на склоне тень не думала плескаться и пугать. Но мигом стало жарко — не только оттого, что на штаны чай пролил, а от узнавания и бессознательной тоски. Не узнать эту легкую, безупречно стройную фигуру было невозможно.
Лала шевельнула рукой, отягощенной плетью — сиди, князь, не суетись. Бро и сам знал, что дергаться и мечтать бессмысленно — иного уровня гостья, божественного, пора о ней было забыть, пора. Но все равно — эх…
Степная богиня села рядом, взяла кружку, глотнула чаю. Столь близкое соседство было приятно — Бро слегка касался плечом плеча и млел. Красавица беззвучно рассмеялась, указала в сторону обратного склона кургана и на сердце князя. Волков развел руками — видимо да, зацеплен и серьезно. Богиня одобрительно кивнула острым капюшоном и призвала к вниманию.
Князь ловил смысл быстрых точных жестов: идти вдоль реки и к северу, просить помощи, не медлить. Брать обоз… до рассвета нужно все успеть, иначе случится непоправимое.
— Понял, — прошептал Бро. — В смысле не все понял, но там, видимо, по месту придется уточнить.
Богиня кивнула, подтверждая, погладила князя по щеке.
Сказать, что от такого прикосновения пробрало — ничего не сказать. Бро почувствовал себя кутенком, который, как точно известно из художественной литературы, является откровенным младенцем собачьей породы, по современному именующимся «щенком-сосунком».
Богиня Лала ободрила еще одной короткой улыбкой — ушла, не во тьму, а к вершине холма, к торчащим меж звезд половецким «бабам». На миг показалась еще одним каменным изваянием, только живым, несравненно прекрасным и изящным. Скинула с головы капюшон, распростерла руки с плетью — не медли, князь! И исчезла.
Шокированный Бро одним глотком допил чай — еще пахнущий божественными губами и волшебством. Однако она совсем не такая, как раньше чудилось. Специально показала. Ах, каналья ты, Бронислав, все-то тебе нужно растолковать до последней букво-цифры. А ночь-то, видимо, славной окажется, пусть и без этого самого… впрочем, все равно в рюкзаке единственный «Супер-Тюрекс» остался, не разгуляешься. Ну и не надо…
Бро в три прыжка долетел до вершины, проскочил между каменными изваяниями, сбежал к костру. Сунув кружку к остаткам колбасы, нарезного батона и иных редких яств, вопросил:
— Воины, что у нас по реке и дале к северу?
Разведчики, устроившиеся весьма уютно — обоих дружески обнимала за шеи д’Обиньи — вздрогнули.
— Да ничего там, князь. Степь… лес… вот разве что Серое урочище… Недоброе место, все объезжают.
— Проводите?
Оба воина разом побледнели:
— Ты что, князь⁈ Там же это… ведьма живет. В смысле, колдунья, которая старуха-ведьма, — пояснил Горя.
— Не болтай! — шепотом заорал на коллегу Слав. — Она девица-красавица, только очень старинных годов. Вот же язык у тебя без костей. Она ж живо оскорбится, припомнит. А ездить туда без особой нужды мужам нельзя, про то вся степь знает.
— У меня как раз нужда, — напомнил князь и свистнул — застучали копыта буланого, спешащего от сочной приречной травы.
— Князь! — хором возопили воины. — Она ж там плату берет. Неподобающую! Нельзя нам туда.
— Сидите. Я за советом, а не воевать, сам справлюсь, — князь взлетел в седло.
— Это куда⁈ — возмутилась, поднимаясь, Ольга. — Уверен, что без меня лучше сговоришься?
— Не уверен, но говорят же — небезопасный визит, — пояснил Бро.
— Ему что, лишь бы нахамить и уязвить девушку, — пояснила двоечница, она тоже уже была на ногах. — Самоуверенность — вот этот тренд он прокачивает.
— Слегка преувеличиваешь — мягко возразил Бро. — И умоляю, не слети с коня. Mon cher, — вы лагерь прикройте, мы скоро…
Князь вел вдоль реки. Степь была как своя — словно тысячу лет здесь ходил. Ночь, заросший берег, почти невидимая тропа и стук копыт. Тени дубрав поодаль, легкая рысь коней, запах трав и росы в лицо…