Бро удивился ее грусти — уже даже не агрит… не злится, а хуже. Не, так нельзя…
Но тут подошел озабоченный Слав, спросил — отправлять ли обоз?
Тянуть с делом было нельзя — неровен час, наскочит половецкая разведка, а отбиваться-то практически некому.
Уходили в ночь разъезды и повозки, вертел головой князь — напарницы негде не было. Соучастницы, предсказуемо отложившие решение эмиграционного вопроса, поскольку на трех повозках добра было изрядно, смотрели на Бро осуждающе, но отчасти и сочувственно:
— И где она? — спросил князь.
— Её сиятельство нас оставили. Надо думать, уже дома, за учебниками, — сказала фон Штайн, элегантно расположившаяся на мешках с пушниной.
— Это как⁉ — поразился Бро. — Мы же ничего не ответили.
— Васька ответ знала, ей нынче что-то легкое попалось, — пояснила француженка. — А ты, mon cher, хоть и славный волк, а так-то баран бараном. Девушка ждала, что ты ей свой номер телефона дашь. Я в этих тонкостях не очень понимаю, но вот Ольга говорит, что в будущем взаимному телефонированию будут большое значение предавать.
— Это не я говорю, это у них там такие манеры и приличия, — уточнила фон Штайн.
Бро хотелось взвыть и сломать о колено меч. Но это были заведомо неразумные деяния, бригада и здравый смысл не одобрили бы. Пришлось признать:
— Да, осел. Непроходимо сглупил. Увяз в здешних реалиях. Эх…
— Ничего, покаешься, отмолишь. Васька — умная. Попалась бы тебе на сердце барышня наших времен — ты бы уж точно трижды застрелился, — намекнула златоглазая авантюристка.
— Это да, я когда тургеневских дев учил — вообще мало что понял, — признался князь. — Ладно, езжайте, время поджимает, еще налетите на чужих.
Стих скрип колес и голоса в предрассветной тьме. Бро лежал на траве, смотрел на звезды. Эх, чудо эти звезды, и вообще истинно волшебна наша порубежная степь. И вообще удивительная была ночь. Лоханулся, конечно, но это можно исправить.
— Так… расставляем «метафору, противопоставление, сравнение» вот в таком в абв-буквенном порядке… — начал диктовать Бро звездам.
Нет, надо все-таки стоя ответы озвучивать, а то затылком о ножку кресла крепко стукнулся.
Глава 11
Глава-параграф №11. О неизбежных сбоях программы и торшере
Зубы у Бро были хорошие (в маму), да и ухаживал за пастью аккуратно, пусть она и не волчья с маленькой бытовой буквы, но ведь исправно кормит, это даже закоренелому двоечнику понятно. Но в данный момент за зубы приходилось здорово опасаться, ибо стискивал их князь постоянно и инстинктивно. Превозмогать земские реформы и народовольческую деятельность приходилось через силу. Вот будто личными челюстями ту твердыню казематов Петропавловки прогрызаешь.
Мысли Бро неудержимо отвлекались от заданий и расстановок абвгд, да и каперско-квартирный приз уже не казался солидной целью. Терзало иное.
Как это могло случиться и откуда этакое непонимание? Трудно ей было подождать и несколькими словами перемолвиться? Ведь когда были волками…Умом (да и большей частью чувств) Бро понимал, что да, трудно было Василисе ждать и говорить, поскольку… поскольку девушки, даже лучшие из них, — существа мнительные и трепетные, а откровенные волчьи ночи — вообще отдельный удивительный случай. Можно понять, почему так случилось. Но дальше-то, дальше как⁈ А вдруг теперь вообще никак?
Бро был уверен, что почувствует, когда утерянная подруга сядет к компу и потянется щелкнуть «мышкой». Почувствует, будет готов, они встретятся, пинками, а если нужно и топором отгонят всё второстепенное, и, наконец объяснятся. Тысяча чертей, вот — уже и слова какие классически-егэшные донимают — «объясниться». Просто нужно поговорить. Без спешки. Без отвлечений. Без всяких отвлечений. Вот даже на это самое нельзя отвлекаться. Четко расставить приоритет задач.
Терять Васко бывший князь не собирался. Собственно, так вопрос вообще не стоял. Попросту немыслимо. Дело даже не в волчьей ночи. Если потерять — это будет какой-то однозначный, тотальный и конечный, тупиковый зашквар, как мог бы сформулировать недавний недопущенный выпускник Волков.
Терзался, учил, ждал. Но нет, не брала решительно гражданка Васко «мышь», не устремляла свои помыслы к решающему заданию судьбы. Не хотела. И Бро, пусть не очень-то определенно и ясно, но чувствовавший смятение сгинувшей подруги, нервничал и волновался всё больше. Как⁈ Как можно было не взять номер телефона⁈ Элементарно же, Ватсон, каналья ты этакая.
Бро читал Достоевского и разбирался в причинах неудач на театрах Русско-Японской войны. Обе темы, да и катастрофически пустеющий холодильник не способствовали успокоениям настроения. Да когда же⁈ Уж осквернен честный плотницкий топор хилыми лапами Родиона и сдан Порт-Артур, третьи сутки идут…