Ньюби сдвинул брови, а прокурор снова усмехнулся. Но в его холодных серых глазах не было юмора.
— Что у вас имеется, мистер Квин?
— Могу я взглянуть на нож? — вежливо обратился Эллери к шефу полиции.
— Зачем?
— Скоро узнаете. Не беспокойтесь, шеф, я не буду даже дышать на него.
Ньюби открыл сейф позади своего стола и достал узкую коробку, набитую ватой, на которой лежал окровавленный нож. Он протянул коробку Эллери, который не делал попыток притронуться к ножу.
— Вы выяснили, шеф, какова причина появления вмятин на изоляционной ленте рукоятки?
— При чем тут они?
— При том, что они могут либо разнести в пух и прах ваше дело против Джоан, либо превратить его в неопровержимое.
Ньюби покраснел.
— Вам придется это доказать.
— Я и намерен это сделать. Но вы не ответили на мой вопрос. Вы выяснили, что это за вмятины?
— Полагаю, вы это уже знаете!
— Анс, — остановил шефа Одем. — Нет, мистер Квин, мы этого не знаем. А вы?
— Я знаю.
— Ну так что это за вмятины? — осведомился Ньюби.
— Следы зубов.
— Зубов? — Прокурор, Джоан и Роджер выглядели удивленными.
— Может, да, а может, и нет, — медленно произнес Ньюби, — но признаю, что о зубах мы не подумали. Но даже если это зубы, то их было только два…
— Четыре, — поправил Эллери. — Два верхних и два нижних, которые оставили аналогичные отпечатки на другой стороне рукоятки. Более того, я уверен, что это передние зубы.
— Допустим. Но они могли оставить только отпечатки краев, а этого явно недостаточно для позитивной идентификации.
— Возможно, вы правы, — согласился Эллери. — Но они могут послужить негативным доказательством.
— В каком смысле?
— Предположим, я смогу продемонстрировать, что передние зубы Джоан Траслоу или любая пара соприкасающихся зубов — верхних и нижних — не могли оставить эти следы? Уверяю вас, я не знаю, так ли это в действительности. Единственные зубы, с которыми я до сих пор экспериментировал, были мои собственные. Я объяснил Джоан, на какой риск она идет, тем не менее она согласилась на этот тест.
— Это так, мисс Траслоу? — осведомился прокурор.
Джоан кивнула. Она сидела, вцепившись в поперечины сиденья стула. Что касается Роджера, то он забаррикадировался фантастической комбинацией рук и ног.
— В таком случае приступайте, мистер Квин, — сказал Одем.
— Сначала давайте убедимся, что мы согласны друг с другом относительно значения отпечатков зубов. Вчера вечером Роджер сказал нам, что положим нож с недавно обмотанной изоляционной лентой рукояткой в сундук с инструментами, стоявший за кулисами, только перед самым концом первого акта. Когда вы клали нож в сундук, Роджер, на ленте были эти следы?
— Я уже говорил, что не видел их, — коротко отозвался Роджер.
— Моя ошибка. Взгляните на них сейчас.
Роджер распутал «баррикаду» и посмотрел на нож:
— Не понимаю, как они могли там появиться. Нож был у меня, пока я не положил его в сундук, а у меня нет привычки грызть рукоятки ножей. — Он отошел к Джоан и забаррикадировался снова.
— А что еще, по-вашему, мог сказать Фаулер? — усмехнулся Ньюби.
Джоан вовремя схватила Роджера за руку.
— Ну, если вы не верите Роджеру, — сказал Эллери, — вспомните показания Арча Даллмена. Вчера вечером он заявил, что видел нож в сундуке, как только опустился занавес — фактически когда Бенедикт ушел со сцены, — и тогда, по его словам, на ленте не было никаких вмятин. Разве Даллмен не говорил вам это, шеф?
Ньюби закусил губу.
— Таким образом, кто-то прикусил ленту после того, как Бенедикт вошел в свою уборную, и до того, как мы обнаружили его умирающим. Иными словами, в период убийства. — Эллери начал разворачивать свой пакет. — Единственный, кто, как нам твердо известно, прикасался к ножу в этот отрезок времени, был убийца. Напрашивается логический вывод, что следы оставлены его зубами.
Зубы шефа Ньюби были плотно сжаты.
— Продолжайте, мистер Квин, — сказал Одем.
Эллери достал из пакета моток новой черной изоляционной ленты и большой охотничий нож. Сняв целлофановую обертку с ленты, он передал ее и нож Роджеру.
— Вы обматывали лентой рукоятку орудия убийства, Родж. Проделайте то же с этим ножом.
Роджер принялся за работу.
— А тем временем, Джоан, я бы хотел, чтобы вы взглянули на оригинал.
Джоан встала и подошла к Ньюби. Она выглядела спокойнее, чем шеф.
У нее действительно талант, подумал Эллери.
— Обратите внимание на точное положение следов относительно края рукоятки.
— Они находятся примерно в одной восьмой дюйма от края.
— Правильно. О, благодарю вас. — Эллери взял новый нож у Роджера и вручил его Джоан. — Я хочу, чтобы вы сделали два укуса. Сначала передними зубами в одной восьмой дюйма от края, как на другом ноже. — Он посмотрел на девушку. — Начинайте.
Но Джоан стояла неподвижно.
— Момент истины, а, Джоан? — улыбнулся Эллери. — Тогда попробуйте такой метод. Вообразите себя пиратом, берущим на абордаж испанский галеон с ножом в зубах, как подобает любому уважающему себя флибустьеру.
Джоан набрала воздуха в легкие, вложила рукоятку в рот и крепко прикусила ее. Эллери сразу же взял у нее нож и обследовал отпечатки.
— Превосходно! А теперь, Джоан, сделайте второй укус — подальше от первого, чтобы они не совпадали. Но теперь используйте все зубы.
Когда Джоан вернула нож, Эллери подбежал к окну.
— Могу я взять другой нож, шеф? — попросил он, изучая отпечатки через лупу. Побледневший Ньюби принес орудие убийства. Одем следовал за ним по пятам.
Джоан и Роджер оставались на месте.
— Смотрите сами.
Шеф полиции прищурился, сравнивая отпечатки, потом отошел к столу за прозрачной линейкой и начал производить тщательные измерения. Обследовав верхние стороны рукояток, он перевернул ножи и проделал то же с нижними сторонами.
— Думаю, мистер Одем, — сказал наконец Ньюби, — вам лучше убедиться самому. — Его голос звучал глухо.
Прокурор взял ножи и лупу. Когда он поднял голову, в его серых глазах поблескивал гнев.
— Никакие отпечатки соприкасающихся зубов — ни передних, ни при полном прикусе — не совпадают с отпечатками на орудии убийства. На первый взгляд они кажутся похожими, но ширина вмятин и расстояние между ними совсем другие. Вам следует поблагодарить мистера Квина, мисс Траслоу. И нам тоже, Анс. С вами я поговорю позже.
Когда Одем удалился, самообладание покинуло Джоан. Она с плачем бросилась в объятия Роджера.
Эллери повернулся к окну, ожидая вспышки со стороны Ньюби. К его удивлению, ничего подобного не произошло. Повернувшись назад, он увидел, что маленький шеф полиции сидит за своим столом, закинув на него ноги, и выглядит отнюдь не грозно.
— Поделом мне, Квин, — печально промолвил Ньюби. — Я бросил все яйца в одну корзину, и в результате…
Эллери усмехнулся:
— Со мной такой омлет бывал не раз — как и со всяким в нашем деле.
Ньюби поднялся.
— Ну и что теперь? Бенедикт ткнул пальцем в эту девушку, вы этот палец убрали, а я в еще худшем положении, чем был в самом начале пути. Видите вы здесь хоть какой-то смысл, Квин?
— До определенной степени.
— До какой именно?
Эллери спрятал свою лупу.
— Теперь я знаю, кто убил Бенедикта и почему, если вам это поможет.
— С удовольствием оценил бы ваше чувство юмора, приятель, — вздохнул Ньюби, — но я не в том настроении.
— Но я не шучу, шеф. Беда в том, что у меня ни крошки доказательств. — Эллери почесал нос. — Хотя есть одна идея, и если она сработает…
Сцена 3
На следующее утро «Райтсвиллский архив» вышел со статьей под заголовком:
«РАЙТСВИЛЛСКАЯ ДЕВУШКА НЕВИНОВНА В УБИЙСТВЕ!
Как сообщил «Архиву» надежный источник, вчера Эллери Квин доказал невиновность Джоан Траслоу из райтсвиллской театральной труппы в убийстве Фостера Бенедикта.