– Кто «мог»? – жестко рокотнул Устинов, и Юрию Владимировичу некстати подумалось, что таким голосом можно мять железо.
– Если б знали… – развел он руками.
– Роете?
– Да изо всех сил! Все, что мог, бросил. Но там будет не быстро – все очень нетривиально.
– Понятно… – Озабоченные морщинки, взбороздившие было лоб маршала, разгладились. – Держи в курсе. Хотя бы в части, меня касающейся, хорошо?
– Обязательно. – Теперь уже Андропов доверительно взял Устинова под локоть. – Дмитрий Федорович, там же на самоликвидации аппаратура?
– Да, – кивнул Устинов. – Невозвратная серия. Но этот спутник, судя по траектории спуска, вероятно, упадет раньше, чем истечет заложенный период ожидания.
Юрий Владимирович озабоченно поцокал:
– Надо готовиться… Может не все сгореть.
– Будет обидно, – словно через силу процедил маршал и уточнил: – Особенно за реактор – уникальное изделие, смогли уложиться меньше чем в тонну.
Андропов посмотрел в темное небо и поморщился:
– Попробую задать вопрос. Может, ответят…
Устинов поглядел на собеседника очень внимательно, потом безнадежно махнул рукой:
– Да нет, не ответят. Плотность атмосферы гуляет в зависимости от солнечной и геомагнитной активности, и это дает большую ошибку прогноза: десять-пятнадцать процентов от оставшегося времени существования спутника. На такой скорости, как сейчас, даже номер последнего витка не угадать. Полпланеты получается…
– Я все ж попробую… Есть шанс. – Андропов ненадолго замолк, что-то прикидывая, а потом тихо добавил: – И, думаю, это хороший шанс.
Понедельник 9 января 1978 года, утро
Ленинград, улица Чернышевского
Синти забилась в самый темный угол небольшого зала. Воздух был спертым – вентиляция здесь отсутствовала. Далеко не парадные стулья скрипели под согнанными на инструктаж русистами, но это было единственное защищенное от прослушки помещение консульства, в котором можно собраться такой многочисленной группой.
Бессильно привалившись к холодной стене, Синти тихо тосковала. Как все здорово начиналось, сколько было планов, какие мечты – и как все это может бесславно закончиться…
Воспоминания накатывали на нее, словно ледяные омерзительные волны, – одна за одной, различаясь меж собой лишь мелкими гадкими деталями. Накатывали и откатывали, постепенно размывая ее щенячий оптимизм и уверенность в себе.
А ведь когда приехал новый консул, ничто не предвещало беды. Да, было уже понятно, что станция оказывается под политическим контролем и давлением, но лично ей-то, Синти, какое дело? Пусть начальники бьются лбами.
Они и бились за закрытыми дверями кабинетов, точно два барана, высекая рогами искры. Фред в те дни возвращался от Дрейка охрипший, с глазами, белыми от бешенства, и вытягивал сигарету в пять затяжек.
Потом они до чего-то договорились, и наступил шаткий мир.
Синти было не до этих игрищ: она с азартом шла по следу, и было уже, похоже, «тепло».
Помог Джордж, буквально за три месяца освоивший толкучки чудаков этого города. Как-то он тихо подвалил к ней и, довольно щурясь, спросил:
– Ты в музее Суворова была?
– Музее кого? – уточнила Синти осторожно.
– Понятно… – Джордж пожевал свою мясистую нижнюю губу, как всегда делал в минуты задумчивости! – Парк, где ты бегаешь… Там через дорогу стоит приметный дом в модерновом стиле. – Он вздохнул, встретив ее непонимающий взгляд, и пояснил: – С большими такими мозаичными панно на фасаде.
– А! Ну так бы и сказал… Там еще какие-то мужики с ружьями со снежной горки катаются, да?
Джордж беспомощно помолчал, глядя ей куда-то в лоб, потом, собравшись, продолжил:
– Да. Это называется «Переход Суворова через Альпы». Стоп! – вскинул он предупреждающе руку. – Сама почитаешь потом. Не была?
Синти отрицательно замотала головой.
– Сходи, занятно. Но особо интересно то, что при этом музее есть военно-исторический кружок. Знаешь, – оживился Джордж, – интересные там люди собрались. Сами делают фигурки солдатиков, раскрашивают в мельчайших подробностях форму того времени и макетируют сражения – Фокшаны, Клястицы…
– Ты туда записался? В этот «кружок»? – осторожно уточнила Синти.
Глаза у Джорджа возбужденно горели, и она уже успела подумать о том, как будет спасать его из этой секты.
Он запнулся на полуслове и тяжело задышал.
– Короче, – продолжил Джордж сухо, – там есть два молодых парня, которые реконструируют арбалеты. – Он со значением поднял к небу указательный палец. – А сами они – спортсмены-лучники.