«Для любой вершины X многогранника и для любого либо, либо. Для любой допустимой точки и».
Потом, дойдя до низа страницы, я вытащу закладку, бережно разложу листы и ручкой аккуратно заполню оставленные пропуски специальными символами, придав фразам осмысленность.
От чемоданчика «Эрики» тянет кожзамом, от самой машинки – металлом, свежей копиркой, краской от ленты, и где-то на грани восприятия в эту симфонию вплетается едва уловимая меловая нота корректора.
Щелк-щелк! Стук-стук! Дррр… Дзынь!
Сегодня я выхожу из тени, являя необычного себя миру.
Да, готов не идеально. Но пока письмо дойдет, пока академик его прочтет, пока осмыслит… Пока обратно письмо полетит, да пока я еще раз на него отвечу… В общем, еще с месяц у меня до личного контакта есть. А если я правильно все рассчитал, то к концу января уже наберу необходимую форму для встречи лицом к лицу с профессионалом высочайшего уровня.
А пока могу заслуженно гордиться.
Да, я переваривал чужие знания и понимания. Чужие. Но как даже это было непросто! Давящее ощущение огромной темной области незнания впереди. Многомесячный штурм, на когтях и зубах. Стирка тайком от родителей носовых платков… Наградой – порывы восторга, когда тебе внезапно открылась очередная, невидимая ранее скрепа мироздания. И тогда искренне выдыхается: «Как прекрасен этот мир!» – и тело гудит от радости тугой струной.
Но даже не это добытое понимание главное. Оно осталось бы мертвым грузом, не умей я им оперировать. В математике важно уметь интуитивно уловить порядок, в котором должны быть расположены элементы, необходимые для доказательства. И да! Эта интуиция у меня теперь есть. Наработал. Развил. Смог.
Моя мысль летит вперед, вспарывая темноту, словно солнечный скальпель.
Щелк-щелк! Стук-стук! Дррр… Дзынь!
Хорошо.
Понедельник 26 декабря 1977 года, полдень
Москва, площадь Дзержинского
Главный контрразведчик страны заканчивал год не только предельно вымотанным, но и крайне довольным. Вернее, даже счастливым, ибо отчетливо понимал, что происходящее сейчас – пик его профессиональной карьеры, то, о чем будут писать в учебниках, пусть и закрытых грифом. Потом, когда выйдет срок. А для дел такого масштаба и срок должен быть соответствующим – лет эдак сто или даже двести.
Иванову, теперь Григоренко отчетливо это понял, чудодейственным образом удалось практически невероятное – глубоко вскрыть разведсети основного противника, и с весны на Второе главное обрушился девятый вал неотложных задач. Московская часть управления уже полгода пахала в режиме особого периода: без отпусков и почти без выходных, с раскладушками в комнатах, клубами сизого дыма в кабинетах и круглосуточно работающей столовой.
Но оно того стоило. Многочисленные, копившиеся годами, а иногда и десятилетиями каналы утечки информации были взяты под плотный контроль, где-то явно, а где-то и исподволь, оставляя пока предателям иллюзию свободы. Теперь по этим каналам противнику качалась хорошо оркестрованная правда.
Правда, правда и почти ничего, кроме правды. Нет в этой незримой войне более убойного оружия, чем с умом подобранная правда, способная выдержать многократную перепроверку.
О, как это нелегко – нарисовать противнику непротиворечивую картину мира и чтобы он в нее поверил. Обмануть не в деталях, а концептуально. Это высший класс контрразведки – не просто найти предателя, а заставить его сторицей отработать нанесенный ущерб.
Но чем дольше шла эта развертывающаяся прямо с колес колоссальная стратегическая игра, тем сложнее становилось сохранить ее целостность и незасвеченность. Поэтому, сбросив текучку по уже выявленным агентам своим доверенным оперативникам, сам Григоренко сконцентрировался на парировании возможных новых угроз. С тем он сейчас и шел к шефу на еженедельный доклад.
Андропов был не один, с Ивановым, и это Григория Федоровича порадовало: он чувствовал, что один из двух вопросов его предстоящего доклада может быть связан с той контрразведывательной операцией, которую Центр руками Бориса Семеновича вел поверх его головы в Ленинграде.
– Хочу доложить по двум вопросам, Юрий Владимирович, – начал он, обстоятельно расположившись за столом. – Получены первые результаты расследования по так называемой утечке через иранское посольство…