— Ну… — протянул Леонид Ильич с некоторым сомнением, — может оно и верно по сути… Просто так хочется эту погань побыстрее вымести из страны метлой, — выдохнул он искренне. — Ладно, снимаю я своё предложение. Товарищи, у кого-нибудь есть ещё соображения?
— Нет, нет, нет, — дружным эхом раздалось со стороны регионалов. Косыгин молча покачал головой.
— Ну и хорошо, тогда так и принимаем… Эээ… Продолжить неустанную борьбу с происками империалистических сил, усилить наступательность нашей пропаганды, жестче вести борьбу с разного рода отщепенцами, используя для этого все предоставленные законом средства. Кто «за»? «Против»? Единогласно. Товарищи, на этом повестка заседания Политбюро исчерпана, спасибо за работу.
Андропов первым торопливо вышел из зала и притормозил в ореховой комнате, дожидаясь Громыко и Устинова. Вдоль стенки тенью проскользнул порученец и, протягивая записку, негромко доложил:
— От Григоренко звонок был.
Юрий Владимирович развернул лист:
«В гараже Агронома обнаружены исчерпывающие доказательства».
— Так… — протянул Председатель КГБ в полголоса, уставившись сквозь капитана невидящим взглядом, — так…
— Ну, Юра, ты идешь? — положил ему руку на плечо подошедший Устинов.
Андропов завертел головой, выискивая Громыко.
— Вы езжайте, я задержусь. Надо с Андрей Андреечем переговорить и потом к себе вернуться, — он озабочено помотал головой и добавил, — информация важная пришла.
— Плохая? — уточнил Устинов, пристально вглядываясь в глаза.
— ещё не понял до конца… Многозначительная. Осталось в этих значениях разобраться, — слабо улыбнулся Андропов.
— Ну ладно, разбирайся, я тоже к себе поехал.
— Я вот всё думаю, Дмитрий Федорович, когда вы спите? Порученца своего хоть пожалейте.
— А мне много не надо, организм такой… Пять часов сна — и я как огурчик, готов к труду и обороне, — засмеялся Дмитрий Федорович, — а порученцев у меня два, не честно так гонять одного было бы… Это я могу восемнадцать часов работать, их-то чего мучить?
Устинов посмотрел на очередь из членов Политбюро у лифта, махнул рукой и, стремительно обогнув дежурного прапорщика, почти бегом начал спускаться по лестнице. Завистливо поглядев ему вслед, Андропов повернулся и пошёл наперехват к вышедшему наконец из зала заседаний Громыко.
— Андрей Андреевич, пошушукаться надо.
— Надолго?
— Минут пять.
— Хм… — Громыко на мгновенье задумался, — а давай тогда по Кремлю прогуляемся?
— Хорошо.
Спустились на лифте с третьего этажа Сенатского Дворца и вышли в узкий пустынный скверик, протянувшийся между ним и Арсеналом.
— Ну, что у тебя там?
Андропов крутанул головой, озираясь, и медленно заговорил, тщательно подбирая слова:
— Андрей Андреевич, к сожалению, информация о вербовке вашего Огородникова подтвердилась, сегодня получены исчерпывающие доказательства его предательской деятельности.
— Огородникова..? — Громыко деланно наморщил лоб, — Не помню такого…
— Да, Огородникова, — терпеливо повторил Андропов, — того самого, из отдела стратегического планирования МИДа, вашего помощника. Мы с вами в конце февраля говорили о нем, тогда были только веские подозрения, сейчас получены материальные доказательства.
— Ах, этого Огородникова… Да, вроде есть такой, — Громыко с задумчивым прищуром полюбовался на кремлевские зубцы, выделяющиеся чётким изломом на фоне темнеющего неба, — ладно, это ваш хлеб — шпионов ловить, вот и ловите, советовать не буду. А мне ещё в посольство Кипра на прием надо ехать. У них сегодня национальный праздник, день начала освободительной борьбы против английских колонизаторов, надо их с этим поздравить, — Андрей Андреевич повелительно махнул своему ЗИЛу.