— … прямо в подполе, не особо даже спрятано было. Папки с рукописно заполненными листами уложены в двадцатилитровый алюминиевый молочный бидон. Образцы почерков предварительно сверены, эксперты уверенно утверждают, что это писал именно Митрохин, — Григоренко задержал внимательный взгляд на Андропове.
Председатель КГБ за десять минут доклада, казалось, постарел на несколько лет. Тяжело откинувшись на спинку кресла, он глядел остановившимся взглядом сквозь генералов, лицо обрюзгло и покрылось красными жилками.
— Просмотрели выписки? — прошелестел он бесцветным голосом, всё так же глядя куда-то поверх голов.
— Да. Объем материала поражает, я пролистал выборочно, взял папку с надписью «Италия». Там собраны доказательства добровольных контактов с нами почти трехсот политиков и бизнесменов за последние пятнадцать лет.
— Как это вообще стало возможно? — голос Андропова окреп, приобретая силу.
Григоренко перевёл взгляд на Боярова.
— Установлено, что в семьдесят втором в связи с переездом в новое здание в Ясенево Митрохину было поручено провести ревизию всего архива Первого Главного Управления, в связи с чем он получил полный доступ ко всем материалам, в том числе с самыми высокими степенями секретности, — доложил Виталий.
— Чья виза на доступе? Вы же сами, Виталий Константинович, в тот момент руководили второй службой ПГУ?
Бояров опустил глаза:
— Прошло мимо меня, был в тот момент в отпуске, мой зам Калугин дал добро.
— Вот как… — недобро ощерился Андропов, поднимаясь из кресла. Прошелся пару раз вдоль массивного стола, остановился у угла, достал из папки стопку каких-то фотокопий и с минуту читал. Потом злобно закинул листы обратно в папку, на скулах загуляли желваки, — а распоряжение чье было? — спросил, упершись кулаками в столешницу.
— Мортина. Он к Митрохину хорошо относился, жалел из-за сына инвалида…
— Ясно… — Андропов ещё немного пометался вдоль стола, потом взял себя в руки и заставил сесть на место. Помолчал, успокаиваясь, — так, товарищи, какие есть мысли в связи с этой находкой?
— Мы предполагаем, что частично эти материалы уже переданы на запад, иначе, откуда бы мы узнали об этом Митрохине? — осторожно начал Григоренко, испытующе глядя на Председателя. — В то же время, хочу отметить два обстоятельства, указывающих на то, что, вероятно, эта утечка только началась. Во-первых, непрофессионализм при хранении выписок. У него, судя по всему, нет даже примитивной фототехники, поэтому держит всё на бумаге. Спрятаны эти выписки были тоже очень слабо, мы нашли с ходу, через пять минут, как открыли дверь. В то же время, нашему источнику, — ещё один быстрый взгляд на слегка скривившегося Андропова, — было известно точное место ухоронки. Такая информация могла быть получена только при личном контакте кого-то из местной резидентуры с предателем. Поэтому в качестве гипотезы мы предполагаем следующую последовательность событий: Митрохин в ходе инициативного контакта передал ЦРУ несколько страниц с целью их заинтересовать. Вероятно, там была действительно интересная информация, раз они пошли на личную встречу, в ходе которой уточняли его возможности, объем уже добытой информации и условия её хранения. Но передать ему комплект шпионской аппаратуры и инструкции ещё не успели.
Григоренко задумчиво повертел карандашом и продолжил:
— Мы понимаем, что это достаточно шаткие соображения, но хочется обратить внимание на второе обстоятельство: мы пока не заметили по действиям противника поступления к ним этих материалов. А там настоящая атомная бомба, которая, взорвавшись, изменит политический пейзаж ряда стран Запада, в том числе стерев с него компартии. Ну и почти всю работу нашей разведки надо будет начинать с нуля. Так что сигнал поступил чрезвычайно вовремя, иначе наши потери были бы невосполнимы. Мы, естественно, выставили скрытое наблюдение и охрану в поселке, взяли самого Митрохина под самое плотное наблюдение. На наш взгляд, сам по себе этот бидон — вполне достаточное доказательство предательства. Угроза нашим интересам в случае дальнейшего поступления этих материалов на запад превышает всякие разумные пределы, поэтому надо брать его прямо сейчас и начинать игру.
Андропов внимательно слушал, чуть наклонив голову вбок.
— Виталий Константинович?
— Я полностью согласен с Григорием Фёдоровичем. Продолжение утечки материалов слишком опасно для наших резидентур, особенно нелегальных, надо арестовывать.